– Беда у нас, товарищ Сорокин.
– Знаю, – говорю, – о ваших бедах. Попробуем разобраться.
– Нет! – Гавриленок мотает седой неприбранной головой, – не обо всем вам еще известно. Лейтенант Будько прошлой ночью пропал. Его сослуживцы до сих пор лес прочесывают, тело ищут. Так-то вот!
– Чего же он в лесу-то ночью делал? – опешил я.
– Волка искал, взять самолично его вознамерился. За растерзанных ребят отомстить хотел.
Не нашлось у меня слов сказать что-либо в ответ. Молодой лейтенант был, горячий, хоть и повоевать малость уже успел. Одного не учел парень, нечего с наскока лезть туда, куда с умом лазить нужно. Сразу понял я, что не простой это волк был. По нашей части зверюга оказался, и схватка с ним предстояла серьезная. Даже не схватка предстояла мне, а поединок. Помощников брать я не хотел. Задействовать в своих операциях личный состав не из нашего отдела крайне не рекомендовалось, а точнее, строжайше запрещалось нашей внутренней инструкцией. Вести бой с нечестью офицеры «Бесогона» должны были самостоятельно, как наиболее подготовленные и посвященные в детали, знать о которых остальным не полагалось.
– Скажите, – говорю я председателю, – вы ведь тут давно живете? Саперы-то ведь к вам недавно на разминирование прибыли?
– Знамо дело, родился я в этой деревеньке. В гражданскую партизанил здесь и в германскую тоже партизанить привелось, – отвечает мне Гавриленок, – а саперы с полтора месяца всего как тут. Немцы много мин после себя оставили. До сих пор люди подрываются. Вот они и разминируют…
– А когда волк этот кровожадный в ваших местах объявился? – задаю я самый главный для меня вопрос, – не спешите, Иван Ефимович, подумайте хорошенько, прежде чем отвечать. От вашего ответа многое зависит, – говорю я, со значением поднимая вверх указательный палец.
Проверено не однократно: очень сильно действует на людей этот самый жест. Дисциплинирует, что ли, заставляет обдумать свой ответ. Вот и на председателя Гавриленка этот жест подействовал. Задумался старикан, почесал массивный с большими залысинами лоб и отвечает:
– Даже не знаю, как вам и сказать, товарищ старший лейтенант. Вроде бы перед самой войной зверюга эта объявилась. Потом, кажись, пропала ненадолго, а после опять свирепствовать начала.
– И при фашистах свирепствовала?
– И при них тоже кровь лила. И наших, и немцев драла зверюга эта. Никто ее изловить не мог. Знаю, у фрицев помощник местного коменданта капитан фон Лейниц охотником знатным у себя в неметчине числился. Вознамерился убить он волка этого, да только сам в лесах местных сгинул. После его исчезновения лютовали немцы очень…
