Они вошли в комнату, наполненную теплым светом. В центре в кресле-качалке, отвернувшись от двери, сидел завернутый в шерстяной плед пожилой господин. Он с трудом приподнял руку, и Патвин показал Пиусу, чтобы тот приблизился. Мальчик отдал коробку и неуверенно подошел к креслу-качалке. Старческая рука обхватила его запястье и потянула к себе.
– Меня зовут, – все так же не без труда начал старичок, приоткрывая затуманенные глаза и еле заметно улыбаясь, – Коэл Салвагор Диму… и-л-л-ириус Клоп. Я твой дед. Как хорошо, что ты приехал. Вот славно, мой мальчик. Вот славно.
После этих слов его хватка ослабла, а через некоторое время раздался негромкий храп.
– Не бойся, пойдем, – тихо позвал Патвин.
«И что, это все?» – Пиус уже начал надеяться, что сможет выяснить хоть что-то о своей семье, а с ним лишь поздоровались.
– Похоже, твой приезд хорошо подействовал на него, – заключил Патвин, когда они вновь очутились в лабиринте коридоров.
– Вы думаете?
– Ну, разумеется! Давненько мы не слышали от него ничего настолько внятного, а тут даже отца и деда своего вспомнил. Но ты, похоже, загрустил. Не расстраивайся, теперь-то уж все наладится. Будешь жить здесь, можно сказать, у очага предков, сам приободришься, вот и у господина Клопа дела на поправку пойдут. Мы ведь говорили ему о внуке, но могли лишь надеяться, что он понимает. И видишь, как все выходит, просто замечательно. Однако же я ужасно спешу. – Он посмотрел на свои часы. – Извини, что не успеваю показать твою комнату. Эй, Снук! – остановил он, спускающегося по лестнице, молодого служащего в сером форменном пиджаке с изумрудным воротником-стойкой и лимонными пуговицами. – Проводи юного господина Клопа в его комнату. И вообще оставляю его на твое попечение. Проследи, чтобы он был сыт, всем доволен, ну, сам знаешь. А я совсем опаздываю.
Он передал чемодан Снуку и попрощался.
– Так значит ты… – протянул Снук.
– Пиус.
– Пиус, – повторил Снук. – Пиус Клоп. Привет. А я – Снук. А тот, что убежал – Патвин. Как он тебе? Чудаковат иногда. А ты, смотрю, парень неплохой. Ну да ладно, пойдем.
Снук бежал по коридорам еще быстрее Патвина и в мгновение доставил Пиуса к дверям его комнаты. На самом же деле это был целый номер.
– Семь тысяч триста восьмидесятый, номер с видом на парк, – сказал Снук и открыл незапертую дверь (ключ уже был вставлен в замочную скважину).
Он бросил чемоданчик на кровать, после чего достал из коробки в руках Пиуса мармеладку, сунул ее себе в рот, извинился на тот случай, если в чемоданчике было что-то хрупкое, и, пообещав ждать на кухне, испарился.
