Они прошли через комнату, до самого потолка заставленную какими-то устаревшими механическими агрегатами, и спустились по чугунной винтовой лестнице. Снук подвел Пиуса к двум решеткам и опустил один из двух выходящих из стены рубильников. Правая решетка заскрипела, и ржавые дверцы разъехались в стороны. После мигания лампочек небольшая ниша осветилась несколькими тусклыми огоньками.
– Еще два лифта в отеле, – сказал Снук, – один спускается в котельную, другой в прачечную.
– А Патвин умеет колдовать? – спросил Пиус.
Они стояли в лифте и жевали конфеты, которые Пиус захватил с собой.
– Патвин? Хм. Ну, не жнаю. По крайней мере, не на штолько хорошо, чтобы жаколдавать лифт. Приехали.
Двери со скрипом разъехались, и они оказались в ярко-освещенном просторном помещении. Вокруг все блестело. В отличие от комнаты, набитой вышедшими из употребления механизмами, здесь царила стерильная чистота. Вдоль одной из стен стояли огромные стиральные машины с дверцами размером с колесо от грузовика.
– Привет! – крикнул с другого конца комнаты низенький служащий с большой лысой головой. Его голос прозвучал приглушенно из-за шума машин.
Служащий закончил возиться возле какого-то станка, от которого валил пар, и подошел к Снуку с Пиусом.
– Так, кто тут у нас? – весело произнес он.
– Это тот самый Клоп, – сказал Снук. – Мальчугана зовут Пиус, и он интересуется колдовством.
Пиус смутился.
– Меня зовут Корб, очень приятно. Колдовством, значит? Да, кое-что о колдовстве я могу рассказать.
– Ничего ты не можешь рассказать, – перебил его Снук. – Он отличный малый и не забивай ему голову всякой чепухой. Лучше скажи, сколько дашь за автограф Даэркрона?
– Спроси сначала, нужен ли мне автограф того, кто в этом году ни одного стоящего подвига не совершил.
– Ладно, пока.
– Подожди, подожди, я ведь еще ничего не сказал. Покажи его.
Снук достал карточку и стал ловко крутить ее в руках. Пиус прошел вглубь комнаты, чтобы рассмотреть невиданных размеров стиральные машины.
– Исследуй, только ни во что не суй свои пальцы, они могут оказаться очень хрупкими, – выкрикнул, не сводя глаз с автографа, Корб, – да, да, я имею в виду твои пальцы.
Пока Снук торговался, Пиус успел постучать по стеклу огромной колбы с какой-то пенящейся жидкостью, обойти вокруг выпускающего пар станка и заглянуть в несколько корзин, куда белье сыпалось прямо из отверстий в потолке.
В конце концов Корб согласился на прощение долга за какой-то обед плюс небольшую доплату в обмен на автограф. Он пообещал принести деньги завтра, Снук пообещал принести тогда же карточку. Они притворно полюбезничали при расставании, после чего Корб вернулся к машине с паром, а Снук с Пиусом сели в лифт.
