Я оторопела. Бабуля, которая несколько часов назад беспокоилась о своих пенсионных накоплениях, прикинувшись немощной старушкой, на самом деле совершенно не нуждалась в государственных пособиях и чьей-либо благотворительной помощи, так как спокойно могла оплатить любые услуги, какие бы ей не потребовались! Так к чему был весь этот спектакль?
– Вы хотите, чтобы я проводила Вас к бункеру? – раздосадовано спросила я свою спутницу.
– Именно, доченька! – закивала головой старушка.
Я даже не нашла, что сказать на это, потому что побоялась не сдержать свои эмоции.
Вот они, богачи, каковы! Даже в такой день трясутся над каждой копейкой, опасаясь, как бы государство не лишило их положенных выплат! И зачем она помешала мне забрать сына? Если боялась, что сама не дойдёт до бункера, так помахала бы стодолларовой купюрой, тут же нашлись бы желающие донести её на руках до нужного места!
Да, не понять мне людей с деньгами! Ох, не понять!
Но и бросать старушку на подходе к бункеру, мне совесть не позволяла. Добрые дела нужно совершать до конца или не делать их вовсе, иначе какое же это доброе дело?
И вот я довела старушку до металлической двери бункера, надеясь сдать её с рук на руки какому-нибудь охраннику, но такового здесь не имелось.
Странно! Или они уже успели попрятаться по надёжным местам, пока я теряла время на сопровождение одиноких богатых дам, которым жаль потратить часть своих сбережений на профессиональный эскорт?
В какой же глупой ситуации я оказалась! Ну да скоро моим так необдуманно принятым на себя обязательствам придёт конец, и я побегу к сыну. И, ускорив шаг, я подвела старушку к металлической двери входа, с правой стороны от которой располагалось электронное табло с цифровой клавиатурой, а чуть ниже имелась выдвижная сенсорная панель, на которую старушка приложилась всей пятернёй. Затем Римма Марковна сказала:
– У каждого свой пароль, – пояснила она мне. – Набери, доченька, мой. А то у меня глаза слабые, ничего не видят.
Я удивилась, что старушка с такой лёгкостью выдаёт мне столь важный секрет, но анализировать этот факт у меня не осталось времени, тем более что Римма Марковна начала диктовать:
– Ноль, один, ноль четыре, один, девять, четыре, ноль.
Я послушно набрала названные цифры, и металлическая дверь начала перед нами медленно отодвигаться.
– Это дата моего рождения, – пояснила Римма Марковна. – Всем установили в качестве паролей даты рождения, чтобы легче было запомнить.
