– Интересно, что там? – заговорщическим тоном проговорила Клара, оглядывая всех нас.
– Сейчас узнаем! – ответил за всех Виктор и достал из своего рюкзака армейский нож или какой-то другой металлический инструмент, который я не успела разглядеть, потому что единственным освещением в этом подземном помещении, как и прежде, оставался свет от наших налобных фонариков.
Мак и Илья тотчас присоединились к Виктору, и вместе они принялись вскрывать дверь. Мы с Кларой не стали им мешать и отошли в сторону, потому не могу сказать точно, каким образом ребятам это удалось сделать, но они всё-таки смогли открыть потайную дверь.
Когда в кинофильмах происходит нечто подобное, то обычно герои дружно отстраняются от входа в тайное подземелье, стараясь делегировать эту неприятную обязанность кому-то другому. Или, в крайнем случае, тянут на спичках право избежать данной участи.
У нас всё было наоборот.
Едва дверь открылась, и на нас пахнуло сыростью и затхлостью, как все мы в едином порыве устремились навстречу неизвестности.
Да, экстремал – он и в Африке экстремал. Когда нужно совершить смелый и отчаянный поступок, настоящего альпиниста просить дважды не нужно. Он совершит его, не раздумывая, и даже не обратит внимания на то, что обычный здравомыслящий человек совсем не спешит следовать его примеру, продолжая спокойно курить в сторонке и ждать, пока переполох не закончится.
Пройдя через дверь, мы оказались в очередном подземном тоннеле, но только в этот раз его длина была гораздо больше предыдущей. Более того, конца-края этому тоннелю совершенно не было видно.
Мы шли несколько минут, прежде чем заметили первую боковую дверь. По счастью, она была незакрыта, и мы вошли внутрь, но увидели не секретную лабораторию, а кабинет.
Половину пространства занимал огромный письменный стол, за которым стояло кресло внушительных размеров. На одной из стен висела карта уральского региона, и некоторые населённые пункты и территории были отмечены на ней красным цветом. И пока ребята исследовали ящики письменного стола, я сняла карту со стены, свернула её и убрала в рюкзак.
В столе оказался поржавевший канцелярский хлам, но несколько пожелтевших листочков мне определённо понравились, потому что на них были написаны какие-то расчёты.
И хотя чернила на бумаге практически выцвели, я всё равно решила приобщить эти листы к своим трофеям.
Больше ничего интересного в этом кабинете не было, поэтому мы отправились дальше.
