— Ладно. Этого достаточно. Ты можешь больше не приводить примеров. — Она, казалось, была близка к тому, чтобы разразиться слезами, однако голос ее оставался твердым. — Я просила тебя быть честным со мной. Теперь я тоже буду с тобой столь же честной. — Фулкари умолкла, чтобы перевести дух, а затем сказала ровным голосом: — Деккерет, я не хочу быть супругой короналя.
Он кивнул.
— Я это знаю. Но если ты этого не хочешь, то почему же решила стать возлюбленной наследника короналя? Ради острых ощущений? Или развлечения? Ведь, когда мы познакомились, ты уже знала, что у Престимиона на меня существуют вполне определенные планы.
— Ты говоришь так, будто это происходит по плану. Деккерет, ты что, считаешь, что я приехала в Замок специально для того, чтобы влюбиться в наследника короналя? Я что, каким-то образом преследовала тебя? Это ты обратил на меня внимание. Ты разыскал меня. Мы разговаривали. Мы вместе ездили кататься. Мы полюбили друг друга. Я с таким же успехом могу спросить тебя: почему наследник короналя выбрал себе в любовницы женщину, которая, как оказалось, не считает, что быть женой короналя такая уж замечательная судьба?
— Я вовсе не понимал, что делаю нечто подобное. Это стало доходить до меня постепенно, по мере того как мы лучше узнавали друг друга. Но с тех пор как я уловил такое твое настроение, оно стало чрезвычайно беспокоить меня.
Ее лицо вспыхнуло гневом.
— Потому что наши небольшие эмоциональные разногласия стоят на пути твоей великой амбиции?
— Фулкари, возможность для меня стать короналем нельзя назвать моей амбицией. Я никогда не просил об этом. Я никогда даже не мог вообразить, что такое возможно. Это случилось совершенно неожиданно для меня, когда человек, который по всем основаниям должен был стать наследником, вдруг умер. — Как он мог заставить ее понять? И почему для этого нужно столько усилий? — Ни один корональ никогда не стремился каким-либо путем заполучить трон. Он может заслужить его, если соответствует строгим и жестким требованиям. Оказалось, что в течение последних нескольких лет этим требованиям соответствовал я.
— И ты должен следовать этой логике?
Он беспомощно посмотрел на нее
— Отказаться было бы позором.
— Позор! Позор! Это все, что вас, мужчин, интересует: гордость, позор и людское мнение! Ты говоришь, что любишь меня. Ты знаешь, как я боюсь того, что ты станешь короналем. И все же… потому что твоя гордость не может позволить тебе сказать Престимиону «нет»…
