– Тьфу ты, принесла нелегкая его ж сюда, – недовольно пробормотал он, спрятав руки в карманах штанов. – Это ведь было чертовски опасно, дурья ты башка! И что мне с тобой теперь делать? Ммм? – кряхтя, старик вынул из кармана круглый металлический шарик, поднес к своему рту и, когда тот засветился зеленым, произнес: – Мне опять нужна твоя помощь. Сможешь приглядеть за ним?
– Хорошо, – донесся до старика тихий голос.
Потом голос спросил что-то еще, но старик уже не слушал. Все его внимание было приковано к ярко-голубым всполохам в воде, которые извилистыми дорожками тянулись к самому берегу.
Пресловутый туман прорвал оборону и самонадеянно стелился по грязным улицам Второго сектора, медленно поглощая собой обшарпанные углы местных строений. Но даже благодаря этой маленькой победе город был далек от поражения. Как, впрочем, и каждую ночь до этого. Победа в игре света и тьмы была предрешена. Чем дальше проникал туман, чем больше злачных переулков и закутков удавалось ему подчинить себе, скрыв их в непроглядной тьме, тем сильнее он ослабевал и терял хватку. Словно минотавр из древней легенды>10, он становился заложником изощренного лабиринта, обреченный блуждать в нем до самого рассвета. И даже если какой-то малой части и удавалось вырваться из хитроумной ловушки, то ее сил не хватало, чтобы противостоять десяткам, а то и сотням неоновых вывесок, наполняющих главную уличную секторальную артерию.
Артем шел, пересекая Второй сектор, упустив голову и шаркая промокшими насквозь кроссовками. Мокрые штаны неприятно липли к ногам. Он высунул свою правую руку и несколько раз сжал и разжал ее. И чего он хотел только этим добиться? Проверить, что с его рукой всё нормально? Или что все случившееся ранее ему не показалось? Выдохнув, так и не найдя нужного ответа, он снова спрятал руку в глубинах кармана своей куртки и откинул голову вверх. Густой туман остался где-то позади, но даже без него небо представляло собой черное непроницаемое полотно, что по какой-то причине вдруг растянули над городом. Но, чем дальше он удалялся от главной освещенной улицы, тем отчетливее ему становились видны неоднородность и неоднотонность полотна: все больше крупных и мелких звезд вспыхивали, прорезая своим ярким светом, окутавшую небо тьму, соединяясь в еле уловимый кружевной узор созвездий. Вот Большая и Малая медведица, размеренно ступающие не небосклону, преодолевая космические расстояния; вот ужасающий своими размерами дракон, стремящийся нанести удар по Геркулесу; вот блестящий яркими огнями пояс славного Ориона, пустившегося в погоню за своей добычей; и провидица Кассиопея, словно со стороны наблюдающая за всеми ними.
