Нир Ралнийс спокойно подошел ко мне и, взяв за запястье, уколол в палец. Дальше ученый, едва ли не приплясывая от нетерпения, подскочил к столу, где в небольшом котелке булькала тьма. Окунув в нее кончик лезвия, мужчина стал ждать.
Я тоже не спускала глаз с котелка, при этом пытаясь сдвинуться с места. Увы, безуспешно: незнакомец продолжал крепко держать меня за плечо, словно впрыскивая яд через прикосновение. Кровь, продолжавшая капать из ранки на пальце, заполнила воздух запахом металла.
Неожиданно тьма в котелке перестала бурлить. Комната заполнилась тягучим вязким ожиданием.
А ведь если все получится, то наверняка меня сразу освободят! Эта мысль сразу взбодрила меня, и я внутренне замерла, бросив свои попытки пошевелиться.
Когда на лице ученого начало проступать разочарование, содержимое котелка снова ожило. Нир Ралнийс сразу засуетился и начал закидывать в котелок вонючие порошки, сверяясь со своими записями в тетради. Тьма стала терять свой богатый насыщенный цвет, постепенно светлея, пока не стала полностью прозрачной.
А потом прогремел взрыв.
В таких случаях принято говорить, что все стало как в замедленной съемке. Или, как вариант, что вся жизнь промелькнула перед глазами.
Реальность не захотела делать мне такие подарки.
Внезапно прогремевший взрыв оглушил до звона в ушах.
Шлеп. По зависшей в паре сантиметров от моего лица дрожащей пленке стекала шипящая жидкость. Из-за цветной стены доносились стоны и тихая ругань нира Ралнийса.
– Испугалась? – спокойно поинтересовались за моей спиной.
Нет, что вы! Я ведь каждый день брожу по другим мирам и наблюдаю за взрывами зелий! Спасибо, что не дали всему этому оказаться на моем лице: мой несуществующий косметолог категорически против использования сомнительных масок подпольного производства!
Но сарказм пришлось оставить при себе: тело до сих пор не слушалось меня. Я даже кивнуть не могла – лишь продолжала изучать барьер, оградивший меня и незнакомца за спиной от внепланового душа из зелий и осколков стекла.
Мой таинственный собеседник наконец убрал руку с моего плеча. Тепло острыми иголочками вгрызлось в кожу, заставляя стиснуть зубы. Ноги стали подкашиваться, но сесть было некуда: кресло, которое осталось с другой стороны щита, превратилось в булькающую лужицу под ногами. Не хотелось даже думать о том, что там же рядом могла оказаться я.
– Нир Ралнийс, вы как? – незнакомец отвлек меня от созерцания лужи. Пленка, служившая барьером, лопнула мыльным пузырем, и высокий брюнет, завернутый в белую простыню, пошел искать ученого среди воцарившегося хаоса.
