– Скорее всего, это был энергетический сбой. Ничего страшного.
В профессионально спокойном голосе врача проскакивало скептическое недоверие по отношению к рассказу Аманды.
– Как она вообще туда попала?! – начала кричать мама.
– Без понятия. Я врач, и только сообщаю вам результаты.
Мама глубоко выдохнула.
– Хотите, пройдём к ней.
Послышались приближающиеся шаги. Дверь со скрипом открылась и вошла мама тихими шагами, видимо думая, что я сплю. Она была очень взволнованна. Я лежала и смотрела на неё.
Мама выглядела прекрасно. Красивое чёрное платье, укладка, и улыбка, которую и улыбкой-то назвать было нельзя. В ней сочетались смятение, волнение, и некоторое счастье, видимо, потому что она видела мои открытые глаза.
Женщина медленно подошла к моей кровати, пододвинула кресло и села. За ней стоял доктор – мужчина средних лет, высокий, и не сильно обеспокоенный. Как увидел мои открытые глаза, побежал звать медсестёр. В общем, у нас с мамой оставалось около двух минут.
– Солнышко, ты как?
– Х-хорошо, – попыталась ответить я. – Ты приехала ко мне? Насовсем?
– Нет, дорогая. Я из Флориды, как узнала, первым рейсом к тебе. Мне утром нужно быть на совещании.
Я отвернула от неё голову. Вот так всегда. Не важно, что со мной, как мне плохо, её муж важнее, чем родная дочь.
Мама лишь промолчала и отодвинулась. Сразу же вбежали врачи и медсёстры и начали суетиться вокруг меня. Кто-то измерял мне пульс, второй проверял капельницу – я не могла понять, чем все они заняты, ведь мой взгляд был прикован к маме. Она сидела, положа ногу на ногу, и смотрела в пустое окно, где ничего не было видно.
Где-то минут через двадцать от меня отстали врачи, сделав вывод, что со мной всё хорошо, хотя на самом деле это не было правдой. Я не могла подняться, что меня пугало, хотя это было обыкновенным спазмом мышц. Но скоро меня отпустило, поэтому я сходила в душ и переоделась в нормальную одежду и вышла из больничной палаты, где было очень плохо.
Я увидела маму. Она подписывала какие-то бумаги. Меня не сильно волновало, покроет ли страховка больничные расходы. Я знала, что у мамы есть деньги на любое лечение.
Мы спустились с четвёртого этажа больницы. Врач мне выписал какие-то таблетки, которые я, скорее всего, принимать не буду. Внизу меня ждала Аманда. Она обеспокоенно посмотрела на меня.
– Кристен, прости меня…
– Не стоит королевам извиняться за содеянное. На то они и королевы.
Я прошла мимо неё, давая понять, что своим «прости» она ничего не поменяет.
