Не нужна мне никакая шуба, не хочу быть чей-то невестой, не хочу того, чтобы меня лишали того, чего я так долго жду.
Осталась ровно неделя до моего двадцатиоднолетия. Тот день, когда я полностью стану взрослой и мне больше никто не помешает. Я смогу делать все, что за хочу, как я хочу.
Пока я учусь в академии сделать это будут трудно, так как там за мной приглядывают, но… Скоро я выучусь, осталось только немного потерпеть. Мне больше никто не будет указывать: не будут заставлять мыть полы в коридорах, дежурить в столовой целый месяц, убираться в классах.
Хочу свободу…
***
– Аманита, – голос двоюродного брата я узнаю везде.
– Эрик!
Наплевав на то, что сейчас идут уроки, то, что меня ждут с тканями в классе, я, словно маленькая девочка, подбежала к брату, запрыгнула словно маленький дикий зверек на спину, рассмеялась:
– Я по тебе скучала!
– Я тоже… – спустившись с его плеч, развернувшись всем корпусом ко мне, братик решил поинтересоваться. – Как ты тут? Никто не обижает?
– Ну, – протянула я. – Алек, после драки с тобой, больше не пристает ко мне, только докапывается до меня тогда, когда выполняю наказания. Только Ханна с Кассандрой пытаются превратить мою жизнь в ад.
От Эрика Коруса ничего нельзя скрыть. Всегда знал когда я вру, когда пытаюсь что-то скрыть от него. Лучше сразу все рассказать, чтобы потом не отругали.
Взглянув еще раз на брата – статного мужчину с короткострижеными волосами – тихо прошептала:
– Несколько дней назад в академию приехал лорд Беннет, правая рука императора. – рассказывая все это на глазах чуть не проявились слезы. Голос в некоторых фразах ломался. – Император приказал ему жениться на одной из дочерей Юпитера.
– Но у Юпитера только одна дочь. – удивлению брата не было предела.
– Дело в том, что Юпитер считал меня не как племянницу, а как дочь, – объяснилась я. – Но в приказе императора говорилось то, что он должен жениться на светлой крови, а ты сам знаешь, я – грязнокровка. Во мне нет никаких сил, как и светлой или черной крови.
Притянув к себе, братик пытался меня успокоить. Гладил по спине и тихо шептал простые слова: «котенок», «малышка»… У нас с братом очень крепкая связь, хоть мы и двоюродные.
Было смешно слышать, что нас считали парой, пока Эрик учился тут. Но такого не было, я лишь всегда была под защитным крылом. В те дни мне было хорошо: никто не обижал, никто не бросал в темницу.
Только с уходом брата все вернулось на прежние места.
– Может прогуляем уроки? – предложил идею брат, понимая, что согласиться не могу.
