– Может он так в туалет хотел?.. – прошептала Ева.
– Ну, да, – киваю головой в сторону большой горки, – видно не добежал…
Тихо подымаюсь, не спуская своего оружия с проема. Главное не шуметь. И только я об этом подумал, как за моей спиной раздался резкий хлопок раздавленной мыльницы. В пустом помещении это было равносильно выстрелу ружья. В груди сердце испугано сжалось.
– Твою ж мать…
В проеме тяжело вздохнули, зверь зарычал, стал на дыбы, и мохнатое огромное тело, рыча, вывалилось из проема прямо на меня.
Хлопок, хлопок, еще хлопок раздались у меня над головой. Ева стреляла по черному огромному хищнику. Зверь взвыл еще громче и, шагнув в мою сторону, обдал меня своим дыханием. Я нажал на курок своего АК. Автоматная очередь вошла полностью зверю в грудную клетку всего лишь в одном метре от моего лица, забрызгав его теплой кровью. Зверь из последних сил обхватил меня за плечи и стал заваливаться, подминая под свою лохматую тушу. Только и успело промелькнуть в голове «медведь!».
Темно, нечего не видно. Дышать тяжело. Из разорванных ран зверя кровь теплым ручейком стекает мне на лицо. «Наверное, еще и блохастый!» – промелькнула мысль.
– Макс! – глухо послышалось сквозь толстую шкуру.
– Макс! Ты живой? – Ева старалась сдвинуть здоровую тушу зверя.
– М-м-м… – только и могу промычать, чтобы не нахлебаться медвежьей крови.
– Я сейчас! Я мигом! Я быстренько!
– Ты когда-нибудь, меня в могилу сведешь… – старательно отплёвываясь от звериной шерсти, шепчу Еве, протягиваю ей свою руку.
Что такое не везет и как с этим бороться! Внимательно смотрю в глаза Еве. Очень внимательно…
– Вот скажи мне, Ева!.. Тебе уже двадцать пять лет! Твой отец – уважаемый человек, депутат городской думы. Мама в третьем колене интеллигентный педагог института. А ты в кого такая?.. Чудовище! —
Ева насупилась, раздувая щеки.
– Все говорят, я в дедушку… – она опустила голову, не выдержав моего едкого взгляда, утерев рукавом нос.
– Он у меня фронтовик… Три войны прошел без единой царапины. Гражданскую…, Финскую…, и Отечественную…, – Ева зашаркала носком кроссовка по плиточному полу, – ветеран…
– Ева, там, где ты…, то жди беды! – отчитывал я внучку этого незнакомого мне фронтовика.
– Он на войне в разведке служил… – Она всхлипнула.
Вижу, старается на жалость давить.
– Ну, тогда все понятно…, – понимающе киваю головой, – откуда у тебя уши растут.
– И вот что теперь делать? Как быть?
Помимо того, что отгрызли брючину по самое колено, я еще был весь залит с ног до головы медвежьей кровью. Литров пять, не меньше, из грудины зверя вытекло прямо на меня. Бушлат промок до самого термобелья! А мои волосы? О боже! Липкие, скоро высохнут, уже дыбом стоят. Лицо все чумазое, в крови перепачкано, уже кожу тянет. Я потрогал свои брови. Да мне же теперь и баня с первого раза не поможет! И всего лишь за три часа пребывания с Евой! Ева тактично отвернулась от меня, старалась не засмеяться.
