Мне стало безумно интересно, как же они умудрились защититься от того, о чём ничего не знают. В теории, влияние даже может быть прямо сейчас, но такое, что никто засечь не способен. Таким образом, все эти предосторожности – писанина вилами по воде. А стекло нужно для пресечения повторения истории с кукольником. Что я и собиралась высказать экскурсоводу. Даже поднялась к нему поближе, но неожиданно словила чей то взгляд и смутилась, так и не задав вопросы.
Я уже привыкла к вниманию. Люди реагировали на меня по разному, но большинство считало героиней или близко к тому. Хотя я себя только дурой и могла б назвать. Существовали и те, кто был со мной в этом полностью согласен. Не стоит также забывать подобных похитителям, жаждущих получить мою распиаренную тушку.
Но взор этой девушки был совершенно другим. Она смотрела на меня со смесью восторга, страха и нетерпения. Не может же она оказаться какой-то фанатичкой, жаждущей, например, моей смерти, для разнообразия? В таком вот месте? Да и пробираться сюда ради встречи со мной – было бы по меньшей мере глупо. Я гораздо доступней в городе, даже дома. Значит тут что-то другое.
Когда словила её взгляд, девушка не отвернулась, не смутилась, наоборот, словно обрадовалась. Выражение её глаз стало теплее, появилась лёгкая улыбка. Я сделала для себя вывод, что была знакома с ней 400 лет назад, но теперь, очевидно, узнать не способна.
В пользу моей теории говорило её дальнейшее поведение. Поймала меня в женском туалете. Смело заговорила первой:
– Здравствуй, Лиска.
– Привет, – дружелюбно отозвалась я. – Мы, наверное, знакомы? Но я тебя в новом теле не узнаю, извини.
Девушка посмотрела на часики с внутренней стороны запястья. Красивая, невысокая, упругая грудь среднего размера, почти осиная талия и округлые бёдра. Самая обычная девушка, словно из родного двадцать второго века. Волосы тёмные с медным оттенком, аккуратно собраны в боковую косу. Удобная причёска для длинноволосой учёной, и делается быстро. Я тоже такую постоянно носила, пока недавно не подстриглась покороче, почти каре. Правда, в фильмах меня с косичкой почти не показывали. Всё больше с шикарной тёмной шевелюрой. А мне всегда хотелось стать рыженькой. Ну, хотя бы с оттеночком. И не носила я огромные локоны никогда!
– Не знаю, можно ли так сказать, – заметила собеседница, – всё же прошло много времени, когда я видела тебя… такой.
– Что ты имеешь ввиду? Я плохо сохранилась? – криво улыбнулась, стараясь придать юмора свернувшей не туда беседе. Вот уж жалость мне точно не нужна. Сама знаю, что выгляжу потухшей.
