– Отправь запрос на «Идальго». Капитан даст разрешение, и Кирби не возразит. Кстати, в команду возьмешь?
Гена кивнул и направился к квадроциклу, прихватив бокс с оборудованием. А где Рыжик? Я озирался по сторонам и горланил: «Кис-кис-кис». Однако хищник и не думал отзываться. Опять на летунов охотится?
Кот нашелся рядом с гигантским грибом, чья бурая шляпка иссохла, и теперь опустила края, будто сложенный зонт. Рыжик смотрел куда-то вдаль немигающим взглядом, шерсть на холке вздыбилась. Послышалось грозное урчанье.
– Что там, Рыжий?
Никого. Ковер трав тянулся на километры вперед, упираясь в скалы. Ветер тихо шелестел, подгоняя рваные облака, солнце мирно светило в малахитовом небе. Но мне казалось, что за нами наблюдают – десятки, сотни кровожадных голодных глаз ждут подходящего момента.
Кошачий рык превратился в злобное шипенье.
***
Мы выехали с рассветом. За рулем сидел Кирби, пассажирское кресло занял Иван – добродушный усатый толстяк, любитель поиграть в домино и пошутить. Лучший механик корпорации, между прочим. На заднем сиденье расположились Гена, Сара и я с Рыжиком. Сколько Кирби не орал, когда увидел кота, а все равно сдался, и теперь лишь изредка бранился, когда Рыжий издавал малейший звук. Мисс Остин держалась отстраненно, уделяя мохнатому питомцу куда больше внимания, чем мне. После того случая мы почти не общались, что ни слово – то сухая выжимка из отчетов.
Ветер не стихал: гонял черные тучи по небу, закручивая воронкой, и зловеще свистел, обещая непогоду. Вездеход пересек границу и теперь мчался по плато. Лагерь белел вдали боками модулей, сиял стальными куполами лабораторий. Когда-нибудь на его месте вырастет мегаполис. Небоскребы закроют вид на облака, дороги похоронят травы под слоем асфальта, а металлические вышки заменят деревья-грибы. Еще вчера я был полон восторга от мысли, что человек обретет новый дом, но теперь грудь скребла необъяснимая тоска, на душе сделалось сыро. Возможно, активисты были правы, когда орали нам вслед: «Вы убьете все, до чего дотянутся руки!». Экспансия погубит Астру, разрушит ее хрупкую экосистему. Свет в окнах многоэтажек станет цветными бусами, прогресс – религией, генная инженерия – панацеей. И тогда мы начнем убивать. Сара не ошибалась, когда говорила, что человек – идеальный хищник.
Работу закончили за полдень. Трудились без обеда, хотя все необходимое для привала имелось. Мы установили антенны, датчики и сейсмобуры, включили маяки и настроили станцию связи. К тому времени небо сделалось свинцовым, запахло дождем.
