Судя по буклету, островок названия не имел. Его изображение перекрывала размашистая надпись «Закрыто для посещения», но по схематичным размерам он был раза в два больше Лилового.
Тропинка, как таковая, за переправой исчезла, но полоса низенькой мягкой травы, резко переходящая в высокие заросли, говорила о том, что пусть и не часто, но этой дорожкой пользовались. Запретный остров, так мысленно обозвала его Инга, оказался переполнен печальной увядающей красоты. Иначе она не могла объяснить. Воздух, словно после только прошедшего дождя, казался по-осеннему тоскливым. Кривые, как будто умирающие деревья с редкими листочками словно бы из последних сил тянулись к небу в надежде выжить. Серовато-жёлтый оттенок травы, сквозь которую пробивались остроконечные острые лепестки ярко синих цветов похожих на сапфировые слёзы, наводил отчаяние.
Всё прах. Тлен.
Отряд, ускоряясь, прошёл низенький каменный мостик, под которым яростно бурлил тёмный ручеёк, вытекающий из узкой трубы, расположенной на высоком холме. Поток был настолько сильным, что ширина воды достигала размеров канавы. Вскоре же группа обогнула и сам холм, подходя к концу тропы. Путь заканчивался у одноэтажного небольшого строения. Природа не смогла покорить это здание. По обе стороны от почти чёрной от времени, но всё ещё крепкой деревянной двери находились статуи печальных женщин из светлого мрамора, сложивших ладони, словно те молились. Тела изваяний частично покрывал сероватый жёсткий мох. Инге пришло в голову, что больше всего то, что она видела, походило на каменный склеп, просто значительно больших размеров.
Старая створка внезапно самостоятельно распахнулась. Мужчины без колебаний вошли внутрь, как будто и ждали этого «приглашения». Инга же не знала, куда ей деваться. Идти внутрь она точно не хотела, но и прятаться возле такой «притягательной» постройки на «прелестной» местности желания не возникало. Нехорошее предчувствие останавливало ноги, не давая сделать ни шагу.
«Ни внутрь не зайти! Ни развернуться и уйти», – начала девушка злиться на саму себя.
Однако остаться одной ей всё ещё было страшнее, нежели пойти в компании даже в такое жуткое место. Поэтому она проскользнула вслед за своими странными попутчиками. Те, как и прежде, не обратили на неё никакого внимания. Дверь же, едва она зашла внутрь, с лёгким протяжным скрипом прикрылась, оставляя узкую щель как намёк, что выход был ещё возможен.
В маленькой круглой комнатке оказалось достаточно тусклого света, хотя источника его не наблюдалось. Справа в нише стояло лакированное деревянное кресло и глиняная расписная пузатая ваза, в которую легко мог бы поместиться взрослый человек, если бы горлышко не было столь узким. Слева виднелась какая-то фреска, но из-за паутины изображение размывалось. А вот напротив входа стена не имела никаких признаков запустения. Кажется, даже пауки избегали бронзы с вплавленными человеческими черепами.
