– Вы справитесь, – подбодрил он.
Когда сталкеры ушли, Михаил буркнул им вслед:
– Деловой хрен.
Вера к этому времени уехала домой, а Марина панически боялась родов и отправилась с другими сталкерами на поиски Семёна.
В палатке для Яны соорудили ложе из одеял и одежды. Она тужилась и орала. Алексей смочил водкой руки и велел то же сделать Михаилу и Илье.
– Сделайте же что-нибудь! – орала Яна.
– Ты тужься, тужься, девочка, – пытался успокоить её Алексей.
Роды длились около четырёх часов.
– Вытащи же его или я умру! – взмолилась Яна.
Алексей инстинктивно попытался нащупать что-нибудь в промежности.
– Чувствую! Голова! Он выходит головой! – воскликнул он.
– Да вытащи же его! – взмолилась Яна.
Палатку оглушил первый крик, явившегося в этот свет, нового человека.
На глазах Алексея блеснули слёзы. Он поднял вверх визжащее маленькое существо.
– Мальчик? – спросил, всхлипывая, Михаил.
– Девочка, – сказал Алексей.
– Давай завернём его в рубашку.
Илья поднёс Алексею приготовленную чистую рубашку.
– Надо дать его ей, – сказал Алексей. – Только сначала перережем пуповину.
– Как? – спросил Илья.
– Вон нож, возьми. Ладно, я сам.
Уставшие, будто всю ночь разгружавшие вагоны с углём, Алексей и Михаил выбрались из палатки. Закурили.
– Теперь я понял, что значит настоящее чудо, – сказал Алексей.
– Да, – согласился Михаил, при этом не понимая, что имел в виду Алексей.
– Твоё?
– В смысле?
– Дитя.
– А. Нет.
– Илюхино?
– Нет.
– Понятно – нагуляла значит.
– Она закрутила роман с каким-то врачом женатым. Он пьющий и безбашенный, нравится бабам. Она любила его. Он просил её сделать аборт, а она ни в какую. У него и так двое детей. Она чокнутая.
– Все кто любит по-настоящему, как чокнутые.
– Да. И я её люблю.
Михаил горько усмехнулся.
– Ну так хорошо, – сказал Алексей.
– А она меня нет.
– Может всё ещё изменится.
Погожим днём в конце лета на железнодорожном вокзале появились два странных человека. Они не помнили ни своих имён, ни отчеств, ни фамилий; не помнили своего прошлого; не помнили ничего. Как будто кто-то ластиком начисто стёр их память. Одного когда-то звали Семён Степанов, другой ещё недавно был сержантом срочной службы Бобрищевым. Они с удивлением глядели по сторонам, будто только недавно родились. Семён смотрел на немолодую пару, вышедшую из машины такси. Пара живо что-то обсуждала. Семён прислушался. Он понимал русскую речь. Он не знал, что ему делать и куда нужно идти. Когда мужчина и женщина, за которыми он наблюдал, проходили мимо него, он спросил:
