Я перешёл первым. Следующим, осторожно, косясь на лениво шевелящиеся растения, перелез Алексей. Повернулся, помог Насте. В это время в кустах, густо растущих на повороте, заскрежетало, защёлкало и захрустело.
Громко застучал «Печенег». Чуть позже захлопали пистолеты Скопы. Мне в это время уже пришлось поливать от бедра, надеясь, что журналисты сзади успеют сообразить, что нужно делать. Не ошибся. Лёха стрелял экономно, чётко отсчитывая «двадцать два», прикрывая Настю.
Гибкие, серо-зелёные в разводах, прижавшиеся силуэты возникали из кустарника стремительными прыжками. Щёлканье и скрип, которые они издавали, было слышно даже за очередями. На наше счастье, они успели всё-таки выдать себя.
Таких экземпляров я ещё не видел. Похожие на ящериц-переростков, решивших передвигаться на манер давно вымерших динозавров, маленькие, прыгучие и очень злобные. Их было много. Передо мной валялось уже не меньше полутора десятка этих варанов, а они явно не собирались заканчиваться.
– Прикрой! – Оператор уже успел расстрелять свой первый магазин. – Пикассо, прикрой, перезаряжусь.
Эх, ё-моё, не было, что ли, у Сдобного длинных магазинов? У меня первым всегда стоял диск на шестьдесят два патрона, который я как-то нашёл на «Реметалле» и ни за что теперь бы не оставил, при любом раскладе. Вот только скоро мне тоже нужно будет перезаряжаться. И желательно побыстрее.
Когда журналисты выдвинулись вперёд, я быстро заменил диск на двойной магазин от РПК. Собираясь отвести затвор, краем глаза уловил сбоку смазанное движение худого, вытянутого тела в грязно-жёлтоватых разводах.
«Чёрт, не успеваю»! Мысль мелькнула быстрее, чем тело начало разворот.
«Вертушка» плавно неслась над землёй, вспарывая воздух винтами на высоте не более шестидесяти метров. Неслась плавно и обманчиво неторопливо, как и положено Ми-20, тяжёлому транспортнику.
Внутри, на жёстком металлическом полу, на отстёгивающихся скамейках, на сложенных в кучу рюкзаках, спальниках и вещмешках сидели молодые парни, одетые кто в новенькие «комки» только вводимого образца «Хамелеон», кто в ещё более фильдепёрсовые «натовки». Присутствовали, правда, в небольшом количестве, и заношенные, застиранные до белёсого состояния «горизонталки». Но никто вокруг не обращал внимания на внешний вид соседа. И почти никто не разговаривал, стараясь перекричать гул двигателей. Напряжённость и ожидание не просто висели в воздухе, они давили со всё более нарастающей силой.
