Корень Ампой | страница 3
Они пробирались через поднимающийся в гору лес. Перед ними, над высокими субтропическими деревьями, вздымались гранитные обрывы и утёсы высокой горной стены, за которой скрылось послеполуденное солнце. В ранних сумерках они расположились лагерем у подножия непреодолимой на вид скалы.
Нокс проснулся от полыхающего жёлтого рассвета и обнаружил, что проводник покинул его, забрав один из мешков с безделушками, которые с точки зрения дикаря составляли достаточный капитал, чтобы обеспечить парня на всю жизнь. Нокс пожал плечами и негромко выругался. Проводник не был большой потерей; но ему не нравилось такое ополовинивание его возможностей к приобретению драгоценностей
Он взглянул на утёсы наверху. Ярус за ярусом они вздымались ввысь в зареве рассвета, с вершинами, едва различимыми в окружающих их облаках. Так или иначе, чем больше он смотрел, тем больше убеждался, что эти утёсы стерегли скрытое плато. С их молчанием и неприступным одиночеством, с их атмосферой извечной заповедности и уединённости, они не могли быть ничем иным, как твердынями царства титанических женщин и рубинов «голубиной крови».
Он взвалил на спину свой тюк и двинулся вдоль гранитной стены в поисках подходящего места для восхождения, которое он решил предпринять. Отвесная скала была гладкой, как металлический лист и не давала зацепки даже для паукообразной обезьяны. Но наконец он дошёл до глубокой расселины, образованной руслом пересыхающего летом водопада. Он начал подъём по расселине, что само по себе было значительным подвигом, поскольку русло водопада представляло ряд высоких уступов, похожих на гигантскую лестницу.
Половину этого времени он висел на пальцах без точки опоры, или вытягивался на цыпочках и опасливо нащупывал, за что бы ухватиться. Восхождение представляло собой рискованное дело, и наказанием за малейший просчёт была смерть на острых камнях внизу.
Он не смел оглянуться назад, на путь, которым он поднимался над этой головокружительной пропастью. Ближе к полудню он увидел над собой грозно нависающий огромный утёс, где сужающаяся расселина заканчивалась в чёрной пасти пещеры.
Он вскарабкался по последнему уступу в пещеру, надеясь, что она приведёт к выходу наверх, проделанному горным потоком. При свете зажигаемых спичек он поднялся по скользкому склону. Вскоре пещера сузилась; и Ноксу часто приходилось протискиваться между стенами, словно внутри трубы дымохода.
После долгого нащупывания пути наверх, он различил впереди крошечное мерцание, словно булавочный прокол в полном мраке. Нокс, почти изнемогший от усилий, чрезвычайно ободрился. Но пещера снова сузилась, так что он не мог двигаться дальше с мешком на спине. Он немного отступил назад и снял мешок, принявшись толкать его перед собой вверх по сорокапятиградусному склону. В те дни Нокс был среднего роста и несколько стройнее, но несмотря на это, он еле-еле протиснулся через последние десять футов пещеры.