– Ну, ты как? – проорал он.
Кричать не стала, просто благодушно кивнула в ответ.
– Ну, и слава всем Богам Азаргарда! – заорал он еще громче.
От приветствия северянина проснулись уже все. Даже принцесса, недовольно поглядывая в сторону Кельма, вылезла из своего шатра и, прошептав что-то одной из своих служанок на ухо, отправила девушку к Сэй Лум. Капитан, внимательно выслушав служанку, кивнул и пошел ко мне. Вот это уже интересно.
– Скажи ему, чтобы так не орал, – сказал Сэй Лум, подойдя ко мне ближе.
– Так утро уже, – ответила я, ставя котелок на огонь.
– Знаю, но принцесса жалуется на шум. Кстати, как ты?
– Да нормально уже.
– Тот северянин тебя вылечил?
– Да.
– Расскажешь сегодня, – коротко бросил Сэй Лум, направляясь к своим людям.
Каждый вечер я держала отчет перед капитаном. Обычно это не занимало много времени. Ну что я могла рассказать, если не понимала того, о чем северяне общаются между собой? Правильно – ничего, только то, о чем они меня спрашивали. А вот насчет того, как буду рассказывать о лечении, я пока не знала. Хотя знала, конечно, ничего я ему не расскажу, ни к чему ему.
– Кельм! – что было силы позвала я северянина. Получилось, словно ворона каркнула, но да ничего.
– Что? – пробасил он в ответ, отвлекаясь от натягивания штанов.
– Не ори так! Принцесса спать не может! – не сдержавшись, решила немного проучить этого задаваку.
Кельм утробно захохотал и заорал уже в полную силу легких:
– Не буду!
Бросила быстрый взгляд в сторону принцессы, та побледнела, сжала кулаки, но воли эмоциям не дала. Лишь зло посмотрела на меня, стараясь прожечь насквозь, развернулась и исчезла за пологом шатра.
Сегодня я ехала верхом на осле. Когда Кельм только попытался заикнуться о продолжении тренировок, первым кто вмешался, был Олаф:
– Если побежит малец, ты пристроишься следом, – очень тихо сказал северянин, многозначительно разминая кисти рук. – Я тебе обещаю.
Кельм, как-то нервно сглотнув, посмотрел на руки Олафа, но все же попытался возразить:
– Но мы только начали…
– Нет, вы закончили, – сказал Брэйдан, затягивая седло на своем жеребце. – Это не обсуждается.
Кельм кивнул и подошел ко мне.
– Не расстраивайся, – сочувственно похлопал он меня по плечу и направился к своей, такой же рыжей, как и хозяин, кобыле.
Ну, чтобы не быть слишком уж невежливой, я тяжело вздохнула вслед северянину и радостно потопала к своему милому ослику, который со вчерашнего вечера напрочь отказывался отходить далеко от жеребца Брэйдана.
