Император ненадолго замолчал, смотря куда-то вдаль. Я тоже молчала, стараясь не мешать его сосредоточению.
– Я умирал, – в полнейшей тишине сказал он. – Когда я был молодым, мне казалось, что умирать не страшно. А умереть в бою – это честь, но смерть есть смерть, будь ты молод или стар – это всегда страшно, грязно и уродливо. Звериный страх наполнил меня, и вот, когда я уже с трудом мог понимать, что происходит, кольцо на моей шее исчезло. С трудом откашлявшись, я смог разлепить опухшие веки и увидеть, как надо мной возвышается Он – северянин. Гордый и непреклонный, пронизанный неведомой мне мощью, его белоснежные волосы развевались на стылом ветру, а глаза смотрели так, словно в них давно застыла вечная вьюга.
– Что ты сделал, скажи мне? – спросила я, заметив, как вновь мысли Императора уносятся куда-то в далекое прошлое.
– Я, – тяжело сглотнул он, – отдал им свое не рожденное дитя, – сказал, закрывая глаза широкими ладонями. – Тогда это казалось правильным! Они вернули к жизни моих людей и позволили уйти в обмен на то, что, когда у меня будет дочь и она достигнет зрелости, я отдам одному из них ее в жены! Так было правильно, тогда мысль о мифическом ребенке совершенно не трогала меня и…
– И они не дали тебе умереть, – без толики осуждения сказала я.
– Я, я…
– Не оправдывайся и не грызи себе душу прошлым, что было, того уже не будет, и изменить ничего нельзя.
Император как-то странно посмотрел на меня и кивнул головой.
– Ты так молод, а говоришь, как мудрец… – себе под нос пробормотал мужчина.
– Возраст для даосцев понятие несуществующее, – сказала так, чтобы Император сам додумал то, что имела в виду. Ни к чему ему знать мой настоящий возраст, пусть думает, что я стара, так ему будет проще. Люди отчего-то наивно полагают, что старик, проживший как беспутный пьянчужка или гуляка, на порядок умнее молодого человека, старающегося развивать себя. Глупость какая, много ли надо ума, чтобы ежедневно хорошо питаться и более-менее следить за здоровьем, чтобы дожить до благородных седин?
Император кивнул в знак согласия и продолжил.
– Моя первая жена умерла в родах, подарив мне сына, – сказал он. – Не скажу, что горевал по ней, мы не любили друг друга. Но то, что родился сын, очень обрадовало меня. Потом был еще один брак – и снова сын, затем еще один, и, когда я уже и думать забыл о данном слове, у меня родилась дочь… Я долго уговаривал себя не привязываться к ней, а в результате люблю больше, чем любого из моих детей, и… я не могу ни нарушить слова, ни отпустить ее одну. И в то же время брак будет династическим, а, стало быть, дети Иолы и северянина будут наследными принцами Империи Солнца. Не первой очереди, конечно, но что им стоит подвинуть эту очередь, если они умеют убивать и воскрешать армии взмахом руки?
