– Госпожа желает говорить с вами, Сэ’Паи. Она будет ждать вас, когда все лягут спать, на берегу ручья.
Девушка выпрямилась так резко и, не дожидаясь ответа, поспешила обратно в уже установленный шатер, который после предыдущей ночи из белоснежного превратился в буро-серый. Я лишь растерянно моргнула ей вслед, совершенно не понимая, что на этот раз взбрело в голову Иоле?
Решив, что дела принцессы еще могут обождать, быстрым шагом направилась в сторону повозки, где должен был быть Кельм. Я уже потянулась к пологу, как он распахнулся, и на землю спрыгнул Кельм. Он, должно быть, как раз собирался выбраться из-под душного тента, потому никак не ожидал, что кто-то окажется так близко к входу. Я резко отскочила в сторону, чтобы северянин не прыгнул прямо на меня.
Кельм казался бледнее обычного, но выглядел гораздо лучше, чем вчера. Тут же начала просматривать его энергопотоки, ауру, общее состояние. Все было в пределах нормы. Должно быть, со стороны это выглядело так, что я беззастенчиво его разглядываю с ног до головы. Кельм странно напрягся, когда мой взгляд остановился на его резко исхудавшем за эту ночь лице, и порозовел…
Его взгляд словно приклеился к моему лицу, глаза лихорадочно блестели, дыхание вмиг сбилось.
– Э… это, – нерешительно забормотал он. – Спасибо тебе, – неразборчиво сказал он, отчего это больше походило на «спасбибо те», потом глубоко вздохнул, и выпалил: – Жене только не говори, – на этой фразе северянин пошел красными пятнами и странно закашлялся.
В этот момент стало так хорошо. Захотелось улыбнуться и заверить северянина, что уж кто-кто, а я точно ничего не скажу. Я очень переживала, как он пройдет сквозь мою энергию, как воспримет подобную близость. Ведь как побочный эффект могла возникнуть и влюбленность, увлечение, желание быть ближе. Но, судя по виду Кельма, он, конечно, испытывал определенную степень неудобства, но волновало его совсем другое.
Широко улыбнулась в ответ, и как это было принято среди северных мужчин, размашисто хлопнула Кельма по плечу:
– Не волнуйся, Red affer[57], не скажу. – Признаюсь честно, такое обращение к Кельму я слышала очень часто, потому и решила так его назвать. Наверное, это было каким-то домашним прозвищем или что-то вроде того, потому как сам северянин воспринимал подобное обращение с улыбкой и смехом, задорно отвечая собеседникам. Вот только я, наверное, что-то не так сказала, потому как Кельм как-то странно закашлялся и нервно кивнул в ответ.
