То, что он больше не касался меня, внесло в душу странное смятение, ощущение утраты расползлось в сердце горечью и смесью чего-то совершенно неопределимого. Странные птички вмиг утратили свое очарование. Да и это удивительное утро вдруг стало каким-то блеклым и совершенно обычным. Как же так?
Вдруг с какой-то необъяснимой ясностью я поняла, что запущен где-то в сердце необратимый и необъяснимый процесс. Все менялось, преображалось, мое мировосприятие рушилось на глазах, и… это пугало куда больше, чем нравилось.
«Душевное волнение», какое странное и непонятное словосочетание, думала я раньше. Что могло означать оно? Как можно потерять внутренний баланс? Невозможно. Гармония и целостность, вот что казалось мне основополагающими истинами, которые должны царствовать внутри каждого. И сейчас странный мужчина непонятно каким образом вторгается в установленные мною порядки. Он раскачивает маятник внутреннего равновесия, стоит ему лишь пристально посмотреть на меня, улыбнуться. И всё – волнение, желание, томление вскидывают голову глубоко в душе, разбивая ее гладь спокойствия и умиротворения. «Должно быть, что-то не так со мной? Быть может, Брэйдан использует на мне свою силу, а я не понимаю как?» – подозрительно скосив взгляд на идущего рядом северянина, подумала я.
«Но он же не знает, что я девушка». – Эта мысль огненной вспышкой возникла в сознании. Не удержавшись, я сделала глубокий вдох и замерла на середине шага.
«Что же происходит? Сэ’Паи!» – растерянно позвала я того, к кому так давно привыкла обращаться, когда мне нужна была помощь.
«Дайли?» – последовал незамедлительный ответ, и знакомое присутствие чужого сознания в голове. «Понятно», – через какой-то миг отозвался Сэ’Паи Тонг, без труда считывая события последних дней.
«Что? Что вам понятно?» – с надеждой спросила я.
«Ты плохо училась, Дайли, – многозначительно добавил мастер. – Ты боишься потерять равновесие, которое устоялось внутри твоей души, а почему бы не найти его вновь в том, что открывается тебе сейчас».
«А что мне открывается?» – заранее зная, что он не ответит, спросила я.
Сэ’Паи вместо ответа прислал мне картинку, и от вида ее кулаки сами непроизвольно сжались.
Мастер показал свой образ. Сидящий в собственной келье, на небольшой подушечке мужчина хитро щурился мне в ответ, отпивая даосский чай из маленькой пиалы. Улыбка на его губах говорила лучше всяких слов и означала она только одно: «Я не понимаю вопроса, отвечать не буду, какой же хороший день сегодня». Примерно так он смотрел на меня, когда решал, что в этом вопросе я должна разобраться сама.
