Еще один превосходный журнал по этой тематике – Rejuvenation Research[38]; он выходит с 1998 г. и в настоящее время находится под руководством британского биогеронтолога Обри ди Грея. Вот уже на протяжении двадцати лет журнал освещает великие научные достижения, которые, как мы надеемся, продолжат экспоненциально прогрессировать и дальше.
Приложение к этой книге содержит подробную хронологию, которая позволит сопоставить скорость развития с нашим представлением о жизни на Земле. Кроме того, в ее рамках мы предпринимаем попытку предсказать появление некоторых потрясающих вещей. Возможностям, которые, по всей вероятности, могли бы открыться нам уже в ближайшие десятилетия, мы будем обязаны грядущему экспоненциальному прогрессу, суждению авторов и мнениям экспертов, вроде уже упоминавшегося выше знаменитого американского футуролога Рэя Курцвейла.
От науки к этике
Мы уже рассказали об успехах в продлении жизни червей, мышей и прочих животных. Зачем мы экспериментируем с ними? Неужели ученым нужны вечно юные грызуны или нематоды? Разумеется, нет. Одна из целей – понять, как устроены старение и омоложение, чтобы в некотором обозримом будущем приступить к клиническим испытаниям на людях. Мы уже поясняли этот момент, однако далее на страницах этой книги продолжим утверждать то же самое.
Если принять, что научный прогресс способен продлить человеческую жизнь, то мы должны рассмотреть эту вероятность и с этической точки зрения. Наше мнение таково: это не только этично, но и является нашим моральным долгом. Тем не менее есть некоторые влиятельные люди (так называемые инфлюенсеры), например американский бизнесмен и филантроп Билл Гейтс, которые не убеждены в приоритете излечения старения. Когда в открытом общении на сайте Reddit Гейтса спросили, каково его мнение относительно исследований продления жизни и бессмертия, тот ответил[39]:
«Пока не изжиты малярия и туберкулез, финансирование богатыми людьми собственного долгожительства представляется весьма эгоистичным поступком. Хотя, конечно, признаю, что было бы приятно жить как можно дольше».
Аналогичным образом можно критиковать и множество исследовательских медицинских программ, направленных, например, на лечение рака или сердечных заболеваний. Исцеление последних также продлевает жизнь. Однако люди все еще умирают от малярии и туберкулеза (лечение которых сравнительно дешевле), а потому крупные вложения в онкологию или кардиологию могут показаться неуместными. Если критерий действительно состоит в том, чтобы за определенную сумму спасти как можно больше людей, то логично задать вопрос: «Не лучше ли тогда свернуть противораковые инициативы и, накупив на эти средства москитные сетки, распространить таковые по регионам, где продолжают страдать от малярии?» Очевидно, что нет, значит, не все столь однозначно.
