– И вы решили привязать электронную копию нейронов мозга к реальной ячейке сознания? – догадался Алик. Я сидел, молча открыв рот, и, кажется, начинал кое-что понимать.
– Не всё так просто! – покачал головой профессор. – Я резонно предположил, что если мы просто попытаемся привязать ячейку сознания к электронному мозгу и будем излучать тот же сигнал, что и живое тело подопытного, могут возникнуть непредсказуемые последствия. Если бы мы смогли скопировать сознание в пустую ячейку и вовремя подключить к ней электронный мозг, получились бы две копии одного сознания в разных ячейках, что позволяло избежать коллизий. Еще несколько месяцев я разрабатывал технологию копирования сознания из ячейки в ячейку, пытаясь вникнуть в протокол обмена данными, взломать божественный код. У нас получилось. Я сначала совершенно не думал о том, что свободную ячейку для копирования найти не так-то просто. Поэтому, адрес ячейки, куда мы скопировали сознание Надежды, был выбран случайным образом. Нам сказочно повезло: мы сразу наткнулись на пустую ячейку. И получили две личности: живую и здоровую реальную Надю и копию её сознания, прикреплённую к электронной нейросети. Обе Надежды – и цифровая копия, и биологический оригинал – остались живы благодаря случайности… Настоящая Надя уволилась из лаборатории по собственному желанию, потому что общение со своим электронным близнецом негативно влияло на её психику. К сожалению, успех меня ослепил, и я сообщил руководству, что нашёл способ клонировать сознание в электронную форму. Тогда я ещё не знал о том, что пустую ячейку для копирования сознания найти очень проблематично. Было еще два эксперимента. Оба добровольца не выжили. Случайные ячейки, куда мы пытались скопировать их сознание, были заняты, и это каким-то образом повредило связь мозга подопытных с их оригинальными ячейками. Люди погибли, а руководство лаборатории обвинило в этом меня.
– И вы ушли в бега? – спросил Алик.
– Уже тогда китайская разведка знала о наших исследованиях. Они предложили мне продолжить проект нелегально. Я с радостью согласился. Уходя из лаборатории, кое-что сделал напоследок. Копия личности Нади попросила меня предоставить доступ к интернету. Ей было очень скучно жить в компьютере. Естественно никто из персонала никогда бы не дал ей доступ в сеть, ведь проект был секретным. Но я решил, что свой человек на бывшей работе мне не помешает. И не ошибся. В последний день до того, как я пустился в бега, я вскрыл сервер и установил внутри обычный 3G модем. Metal Child получила интернет, а я – прекрасную возможность узнавать последние новости о проекте. Через год после моего побега эксперименты возобновили. Использовались добровольцы из осужденных на пожизненное заключение, больные раком и прочие безнадёжные товарищи. Проект возглавила моя коллега – Ирина Белова. Ей активно помогала электронная копия Нади, получая от меня необходимую информацию и выдавая её за собственные умозаключения. Я, в свою очередь, продолжал исследования в подпольной лаборатории наших китайских друзей, а Metal Child сливала мне результаты экспериментов Ирины. Основной задачей стал поиск способа найти пустые ячейки, подходящие для копирования сознания. К сожалению, много подопытных погибло, но мы ни на шаг не приблизились к решению. Совсем недавно, около месяца назад, твоя подруга написала мне, что они с Ириной, кажется, нашли способ. Спустя всего несколько часов электронная сущность вдруг обругала меня трёхэтажными матами, ничего не объяснив, назвала предателем. После этого на связь не выходила и на сообщения не отвечала. Однако выяснилось, что еще некоторое время она успешно переписывалась вот с этим молодым человеком, – Руденко кивнул на меня.
