Курт неторопливо развернулся. Взгляд у него был словно у акулы.
– Позволь полюбопытствовать Глория: ты пытаешься учить меня тому, как вести вскрытие?
– Нет, – возразила я, и глазом не моргнув. – Я объясняю тебе, как я веду расследование.
Его рот сжался плотнее, в тонкую полоску но, в конце концов, Курт повел плечами.
– Следующие тридцать минут я потрачу на осмотр спины жертвы и диктовку заметок об Оливии Браун, а затем перейду к сравнению обеих трупов. Тот, кто будет находиться в комнате, когда я приступлю сравнительному анализу обеих жертв, может остаться. Все прочие не должны входить в помещение, чтобы не помешать проведению дальнейшего вскрытия.
Мы оба понимали, что рано или поздно мне придется за это заплатить.
– Спасибо, доктор Курт. Я тебе очень признательна, – съязвила я.
– Поверь, Глория, благодарить меня незачем: я ни на йоту не отступлю от заведенного порядка – ни ради тебя, ни ради твоего будущего детектива.
Он отвернулся и снова начал что-то диктовать в микрофон.
Уходя, я – за спиной у Курта – привлекла внимание ассистента и указала на него пальцем. Тот попытался изобразить оскорбленную невинность (что ему совсем не шло), однако я продолжала смотреть на него до тех пор, пока он не отвел взгляд. Если пойдут слухи о том, что здесь только что произошло, он знает, кого я буду искать.
На улице вовсю жарило огненное солнце. Морг работал в своем обычном режиме, несмотря на погоду. Люди умирают когда им вздумается и здание возле которого я стояла никогда не бывает пустым. Две пожилые женщины в своих лучших одеждах шли вверх по лестнице, поддерживая друг друга, и громко обсуждали проблемы, о которых я бы предпочла ничего не знать. Какой-то парень в халате курил у дверей.
Рей сидел на невысокой ограде недалеко от входа и рассматривал свои ботинки. Руки он засунул в карманы своих брюк.
Моя тень упала на него, но он не взглянул в мою сторону.
– Извините детектив, – сказал Рей.
– Не за что извиняться, офицер – по крайней мере, передо мной.
– Он закончил?
– Заканчивает с Оливией. Скоро перейдет к сравнению нанесенных ран. Курт осмотрел Оливию пока что только спереди, но самое любопытное с другой стороны её тела.
– Боже мой, – тихо сказал Рей, глядя на небо – то ли молясь, то ли проклиная.
– Как я представлю, что доктору Курту приходиться вскрывать и детей – это жесть. – Тут ничего не попишешь. Все мы делаем вид, что ничего такого не происходит, однако это действует на всех – и притом каждый раз.
