Ассистент снял с её рук бумажные пакеты – их надевают для сохранения улик, – и Курт наклонился над ней со шпателем, чтобы собрать материал из-под ногтей.
– Посмотрите, нет ли на её пальцах колец? – попросила я Кевина.
Парнишка поднял сначала одну кисть Оливии и осмотрел, затем другую. Никаких украшений не было.
– Что-то пропало? – поинтересовался Курт.
– Да. Пара колец.
Курт продолжил работать шпателем, тщательно собирая частички из под ногтей Оливии.
– А! – вдруг воскликнул он. – Любопытно.
Взяв пинцет, он что-то сделал с ее правой рукой и выпрямился, подняв инструмент повыше.
– Это, – произнес он, – было между указательным и средним пальцами.
Три тонких темных волоска.
– Этого хватит для анализа ДНК? – спросила я.
– Конечно, это хорошая находка. Постараюсь поторопить ребят из лаборатории, насколько это возможно, все же у нас и так полные холодильники трупов и им тоже необходимо уделить время.
Я хотела было возразить, но Курт улыбнулся, не разжимая губ:
– Успокойся, Глория. Разумеется, мы должны произвести микроскопические исследования, но, судя по цвету и структуре, эти волоски, вполне вероятно, находились на голове самой жертвы. – Он бросил их в пакет для вещдоков, достал перьевую авторучку и что-то нацарапал на ярлычке. – Можно допустить, что незадолго до потери сознания Оливия, не имея возможности вцепиться в нападавшего, тянула себя за волосы.
В этот момент Рей вышел – просто развернулся и ушел, закрыв за собой дверь. Хорошо ещё, что по стене кулаком не врезал и не сблевал.
Ассистент иронично захихикал. Курт бросил на дверь долгий холодный взгляд.
– Прошу прощения за офицера Макларена, это его первый раз и он должен где-то набираться опыта. Рано или поздно Курт, мы уйдём с тобой в отставку, а вот твоему ассистенту, например, придется в дальнейшем работать с Маклареном, – сказала я.
Курт перевел взгляд на меня.
– Я не привык, – сказал он, – чтобы мои вскрытия прерывали без веских причин. У тебя или у твоего коллеги такая причина есть?
Надежды на то, что Рей понравится Курту, пошли прахом, и это было ещё не самое страшное: если Рей не вернется в морг и не досмотрит вскрытие до конца, в отделе его высмеют так, что подначки его сослуживцев покажутся детскими шалостями. Ему дадут прозвище, которое останется с ним на всю жизнь. Курт скорее всего промолчит – сплетничать он считает ниже своего достоинства, – но, судя по блеску в глазах ассистента Кевина, ему уже не терпелось с кем-нибудь поделиться.
