– Собирался отправить её домой? – спросила я тихо.
Он резко дернул головой от удивления.
– Ну да, – осторожно ответил он. – Я подумал…
– Не думай. Только не об этом. Отпустить свидетеля или нет, решаю я, если мы вместе на выезде.
– Мне показалось, она сейчас сорвется.
– И что? Это не значит, что ей можно идти домой. Это значит, что она должна собраться. Еще немного твоей вежливой манеры и она бы точно сорвалась у нас с крючка. Нам нужно как можно скорее собрать все составляющие, чтобы понять картину преступления.
– Я не нарочно. Лучше поговорить с ней через пару часов – ведь если её сейчас расстроить, она придет в себя только завтра.
– Нельзя отправлять её домой, чтобы она выпила чаю с печеньем и выбрала удобное для неё время.
– Я подумал, что должен дать ей выбор. Она только что потеряла…
– Я что, наручники на неё надела? Дай девочке выбор, не вопрос – но она должна выбрать то, что нужно тебе.
– Да, что-то с сегодня слишком сентиментален, – сказал Брайн после небольшой паузы.
Наверное, в ту минуту он меня ненавидел, но с этим я готова мириться. Пусть он используют мои фотографии в качестве мишеней для дартса – лишь бы не нанес ущерб делу или своей карьере.
– Это больше не повторится?
– Нет. То есть да, ты права. Не повторится.
– Отлично. Соберись. Я понимаю, что тебе порой жалко родных и в тебе просыпаются человеческие чувства к ним, но нам нужно выполнять свою работу, а для этого надо оставлять сердце дома. Если ты готов, тогда приступим к допросу.
Брайн поправил галстук и с сомнением оглядел Кейт Браун. Она обмякла – голова опустилась почти до колен, в пальцах повисла забытая сигарета. Издали Кейт казалась тряпкой, которую смяли и выбросили за ненадобностью вместе с прочим мусором.
– Думаешь, она справится? – недоверчиво посмотрел на меня Брайн.
– Без понятия. Это не наша проблема, лишь бы не устраивала истерик во время допроса. Идем.
Не оглядываясь, я пошла по дороге и секунду спустя услышала хруст гравия – Брайн спешил за мной.
Кейт немного собралась: время от времени по её телу всё ещё пробегала дрожь, однако руки уже не тряслись, и тушь с лица она стерла, пусть даже и рукавом рубашки. Я отвела её в дом – подальше от солнечного света, который заливал ей всё лицо и от этого Кейт всё время щурилась.
Мы зашли в небольшую квартирку, в которой жила Оливия, Кейт села на стул за маленький столик, я уселась рядом с ней, а Брайн встал у подоконника, находившимся за моим плечом, чтобы наблюдать за ходом разговора и делать пометки не привлекая особого внимания. Условия не идеальные, но бывало и хуже.
