– Приношу соболезнования вам и вашей семье, мистер Паркер.
Взгляд его пронзительных черных глаз был непримирим и царапал, как край надгробного камня.
– От вас, детектив Берч, мне нужны не соболезнования, а мне нужно скорейшее расследование дела!
– Я тоже к этому стремлюсь. Соболезную, миссис Паркер. – Я подала руку Анне и пожала ее трясущиеся пальцы.
– Спасибо, что пришли детектив, – прозвучало в ответ.
Вблизи было видно, что Анна Паркер находится в полуобморочном состоянии и держится на ногах только благодаря транквилизаторам.
Взгляд её скользнул по моему лицу и остановился где-то над моим плечом, рука совершила автоматическое перемещение.
– Спасибо, что пришли, – сказала она заученно следующему соболезнующему.
Прежде чем я смогла произнести хотя бы еще словечко, кто-то крепко взял её под руку. Я обернулась и увидела скорбную физиономию того самого подозрительного незнакомца.
– Детектив Берч, сенатор и его семья благодарят вас за сострадание и присутствие на панихиде. – Он настойчиво повлек меня в сторону. – Надеюсь, вы понимаете, что при столь печальных обстоятельствах, у могилы, родителям Элизабет будет трудно разговаривать с полицейским, расследующим убийство их дочери.
Я позволила ему отвести себя на пять футов, после чего решительно высвободила руку.
– Отдаю вам должное, мистер. Вы избрали очень дипломатичный способ предложить мне проваливать подобру-поздорову.
– Вовсе нет! – На его лице сохранялась учтивая улыбка. – Просто это не очень подходящий момент, да и место тоже. Но вы можете рассчитывать на наше всестороннее сотрудничество. Если пожелаете побеседовать с семьей Паркеров, я буду счастлив, устроить вам встречу.
– Я сама устраиваю свои встречи и сама подбираю для них время и место! – Меня раздражала его безмятежная улыбка, и я постаралась испортить ему настроение. – Давайте начнем с вас. Кто вы такой?
Он усмехнулся, глядя мне в глаза.
– Я адвокат семьи Паркеров.
– Имя у вас есть, адвокат? – поправляя рукав пиджака, за который он меня держал, поинтересовалась ехидно я.
– Лиам Хилл.
– Отлично, мистер Хилл.
– Как насчет вашего алиби на интересующую меня ночь двадцать третьего числа этого месяца?
Улыбка действительно померкла, и я с удовлетворением отметила это. Впрочем, Лиам быстро собрался с мыслями.
– Не люблю слово «алиби».
– Я тоже, – теперь улыбалась я. – Потому что моё любимое занятие – разрушать чужие алиби. Вы не ответили на мой вопрос, мистер Хилл.
– Ночь, когда убили Элизу и Макса, я провел в Вашингтоне. Мы с мистером Беном Паркером работали допоздна над законопроектом, который он намерен внести в следующем месяце.
