Абрамов споткнулся и чуть не упал, зацепившись ногой за корень сосны.
– Слышишь, мент? Ты действительно готов был убить меня там, на кладбище? – спросил его Белый. – Я что-то в это не верю.
– Я и сейчас могу это сделать спокойно. Скажу, что ты попытался бежать и все. Если не веришь, то можешь попробовать «сделать ноги». Спорю, что я тебя завалю третьим выстрелом.
– А почему третьим?
– Потому что, перед тем как убить тебя, я дважды выстрелю в воздух. Понял? Если нет, то давай попытайся бежать.
– Я не дурак и не хочу испытывать свою судьбу дважды. Ведь ты меня мог завалить и в лесу, когда бежал за мной.
– Мог, но не стал этого делать. Ты мне живой нужен. Давай, иди и не разговаривай. Мы с тобой там поговорим.
– Слушай, начальник! Зачем тебе я с моим обрезом? Что ты хочешь на меня повесить? Обрез? У меня его не было, соответственно, я и не мог в тебя стрелять. Правильно я рассуждаю?
Виктор невольно улыбнулся.
«Действительно, что я мог предоставить следствию? Обрез? Но на нем мои следы, я и сейчас несу его в своей руке. Стрелял он в меня или нет, тоже трудно будет доказать. Если я его подожму оружием, то он скажет, что стрелял в воздух. Не исключено, что будет говорить, что я был в гражданской одежде, и он не знал, кто я», – от этих мыслей у Абрамова испортилось настроение.
Мало того, что Белоконь порвал практически новую куртку, извозил ее всю в грязи, но при всем этом Виктор подумал, что Белоконь прав, и он едва ли сможет доказать покушение на работника милиции, а также хранение и ношение огнестрельного оружия. Впереди показались огни поселка. Белоконь остановился и прижался к дереву.
– Давай отдохнем, – предложил он Абрамову. – Я не из таких людей, кто бегом бежит к своему сроку.
Виктор толкнул его в спину стволом обреза.
– Слушай, если ты еще раз остановишься, то я ради своего удовольствия прострелю тебе ногу. Надеюсь, ты меня понял?
– Не гони пургу, начальник. Если ты меня там не решился убить, то теперь ты меня уже не убьешь, я это точно знаю.
Абрамов схватил его за шиворот и толкнул. Он сделал несколько шагов и повалился на землю.
– Слышишь, мент? Я дальше не пойду. Можешь убить меня прямо здесь. Если я тебе нужен, тащи меня на себе.
– Ты смеешься, «Белый». Еще никто и никогда не ездил на мне верхом. Не хочешь идти, стой здесь.
Абрамов быстро снял с его правой руки браслет наручника, подтянул его к березе и снова заковал таким образом, что береза оказалась между его руками.
