– Ты кто? – Спросил он.
– Человек, – ответил я.
– Вижу, что не корова, – невозмутимо ответил тот, – как сюда попал? И почему лежишь?
– Поранился сильно. Не могу идти дальше.
– Сильно говоришь? Покажи!
Я покорно сбросил штаны и развязал повязку, уже сочащуюся от крови. Человек присвистнул.
– Да… неудивительно.
– Отвезти тебя в больницу?
– Я вообще-то не здешний и страховки у меня нет…
– Понимаю… Ну смотри… я – не врач, но когда собак на охоте медведь бывало подерет, я их шил не раз. Хочешь, поехали ко мне, я там тебя зашью, водкой рану промоем, все же лучше, чем тут подыхать. Какой-никакой – шанс…
– Хорошо, спасибо, я согласен.
– Ну, тогда пошли, раз согласен, – усмехнулся индеец, – Машина тут недалеко, с полмили будет.
Я с трудом встал, снова застегнул, как следует штаны и, опираясь на костыли, пошел следом. Собаки вели себя уже почти даже дружелюбно.
– Тебя как звать? – обернувшись вполоборота, спросил индеец.
– Джорж. А тебя?
– Меня Сэм.
– Правда? А я думал, что ты индеец.
– Правильно думал, мама у меня была из здешних коренных жителей.
– Интересно, а какому племени она принадлежала?
– Мы – латгава. Но считается, что нас больше нет.
– Как это? Но ты же есть?
– Все дело в земле. Похоже, там что-то нашли. В общем, официально считается, что наш народ исчез к середине двадцатого века. Хватит болтать! Береги силы. Они еще понадобятся.
Мы дошли, и я с облегчением выдохнул, поскольку по дороге мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание. Сэм указал на старый серый пикап Шевроле «Сильверадо». Все дверцы у машины были изрядно помяты, а на бортах, которые явно перекрашивались уже несколько раз, виднелись пятна ржавчины. Собаки привычно запрыгнули в кузов. Я взобрался на переднее сидение и попытался втянуть ноги. Боль снова пронзила меня, и я, видимо, отключился, поскольку дороги не помню. Я очнулся уже в доме на диване: Сэм, судя по всему, притащил меня туда, пока я был в отключке. Очнулся я тоже от боли, когда мой новый знакомый стаскивал с меня ботинки и штаны.
Рядом на скамейке стояла бутыль, по всей видимости, с самогоном и несколько пачек бинтов. Кроме того, стояла эмалированная кастрюлька с черным пятном отбитой эмали на боку, из которой шел пар. Видимо, Сэм успел поставить прокипятить иглы и нитки.
– Давай сначала в душ – хорошо промой рану, сможешь?
– Не знаю, – честно признался я.
– Ладно, пошли, я помогу, если что.
Держась за плечо Сэма, я проковылял в ванную, где сбросив с себя всю одежду, залез под душ.
