Прошло минут двадцать. Сирены то там, то тут слышались постоянно, а затем наверху послышался топот ног:
– Есть здесь кто? – раздался хрипловатый голос, – Выходи по-хорошему!
Голоса то переругивались, то шутили, а затем шаги послышались уже на лестнице в подвал. Я лежал и заставлял себя дышать медленно, то есть – бесшумно, широко раскрыв рот, и прижимая к нему найденную еще в железном ящике «Армии Спасения» и чудом оставшуюся довольно чистой синюю в белый горошек бандану. Закрыв глаза, я, как тогда на снежном поле, повторял про себя молитву. Это всегда помогает выровнять биение сердца и вообще успокоиться. Кто-то ходил взад и вперед, поднимая и переворачивая какие-то предметы. Подойдя к моему убежищу почти вплотную, он взялся было за матрацную подставку, под которой я лежал, но потом брезгливо возмутился:
– Фу, черт! Ну и вонища!
Сверху закричали:
– Ну чего там, Бобби?
– Ни черта тут нет! – крикнул Бобби, чертыхаясь и отплевываясь. Через минуту он уже громыхал по лестнице. А затем, похоже, скрипнула единственной петлей дверь и голоса стали стихать.
Я полежал еще минут десять или чуть больше, а затем стал медленно вылезать из моей берлоги, поминутно прислушиваясь. Привстав на колени, я, с некоторым уже омерзением сбросил с себя диванные подушки, а затем, чуть не двумя пальцами, вынул из разреза часы и телефон. Странно, но пока я лежал под всем этим хламом, никакой брезгливости я не испытывал. А теперь тошно даже пальцами коснуться. Вот он страх! На все глаза закрывает. На любую грязь и даже – на кровь, и, к сожалению, не только на свою, но и чужую.
Сирены удалялись, и через некоторое время стихли совсем. Я вытащил телефон и позвонил. Арон ответил сразу же.
– Они, кажется, уехали, – сообщил я.
– Знаю, – коротко ответил он, – но не расслабляйся. Город все еще патрулируется и когда все закончится – неизвестно. Я уже близко. Буду минут через двадцать. Так что, жди и можешь потихоньку выйти и отлить. Только не отходи далеко. Если что, я перезвоню.
И снова телефон замолчал.
***
Примерно через час, снова раздался звонок.
– Я уже тут, возле дома. Сейчас войду, так что не пугайся.
– Хорошо, – ответил я, обрадовавшись.
И почти сразу же услышал скрип двери и шаги наверху. А затем в подвал влетел Арон. Я зажег лучину.
– Арон? – почему-то спросил я, и он кивнул, словно и не удивился идиотизму вопроса.
Мы обнялись. Затем он поставил на пол большую сумку, и присев на корточки начал:
– Значит так: сначала поешь. Я тут привез немного всего. – Он уселся на колченогую тумбочку.
