– Ой, ты очнулся! Здорово! Ты как?
– Голова немного болит, а так – вроде ничего.
– Не вставай! Я доктора позову. – Он вскочил и выбежал из палаты.
Через минуту вошел доктор. Он был спокоен и деловит. Сел подле меня, и молча надел мне на правую руку манжету тонометра. Все также, не говоря ни слова, он измерил давление и пульс, после – достал термометр и сунул мне в рот. Когда термометр запищал, доктор, прищурившись, взглянул на показания и сунул термометр в нагрудный карман. После, как и положено, он велел открыть рот и сказать: «А-а-а-а!», а затем, сделав пометки, позвал медсестру:
– Анализ крови по двенадцати и мочу – немедленно.
Сестра кивнула и доктор удалился. Взяв все анализы, ушла и медсестра, оставив меня наедине с Бени.
– Слушай! – схватил он меня за руку, – Ты откуда так хорошо арамейский знаешь?
– Чего? – Я немного насторожился. Было похоже, что теперь и с Бени происходит что-то не то.
– Ну, я пока тут сидел, ты в отключке был, и разговаривал, словно во сне, но по-арамейски! И так правильно! Прямо как наш профессор на факультативном курсе.
– Не знаю я никакого арамейского… – ответил я, и поежился: этого еще не хватало!
– Нет, но так здорово говорил, словно пророк какой-то древний!
– А что говорил?
– Я не понял до конца. Не все слова мне были понятны. Что-то о том, как правильно концентрироваться с тем, чтобы что-то произошло. Что именно – я не понял: очень много непонятных слов было, возможно, это вообще что-то из древней магии или алхимии.
– Ну да! – я, признаться, не поверил, но Бени был явно не из тех, кто «за соврать – дорого не возьмет». Тем более, находясь у постели приятеля, который только что был без сознания.
– Вот бы разобрать… Очень любопытно… Так ты точно арамейский не знаешь?
– Да откуда? Я и в Израиле-то всего четыре года. Где мне его было изучать?
– Чудеса… – протянул Бени.
– А где Арон? – спросил я.
– Не знаю, – ответил Бени. – Это он тебя нашел, тревогу поднял, а потом куда-то делся. Хочешь, я найду его?
– Нет, не надо. Это я так спросил. Слушай, Бени…– я замялся.
– Да?
– А с тобой ничего странного не происходит?
– Да нет вроде… хотя, мне тут пришло в голову несколько любопытнейших шахматных этюдов.
– И все?
– Ну, что еще… Да, вот еще – алгоритм один очень перспективный в голове нарисовался… Еще есть кое что, но это вряд ли интересно… По крайней мере – пока что. Сыровато еще.
– Интересно. Очень даже! Говори!
– Только не смейся! Ладно? Короче, мне каждую ночь бабушка снится. Она умерла, когда мне пять лет было. Я ее почти не помнил, а тут… мы с ней можно сказать, часами разговариваем. Собственно, эти этюды я придумал, когда с ней играл. Да и алгоритм этот она мне подсказала.
