– Ну, ты, что, оборзел? – сыпавший всё это время угрозами качок нахально схватил его за локоть.
Но сразу пожалел о содеянном. Князев наказал его простым болевым приёмом: накрыл захват своей ладонью, сжал большой палец парня в кулаке и резко с разворотом завернул его в сторону локтевого сустава противника. Пацан вскрикнул и даже присел от боли:
– Отпусти, отпусти!
– Будешь наезжать? – Олег продолжал усиливать эффект выворачивания пальца.
– Не буду! Отпусти.
Князев освободил палец, и парень сразу замотал им в воздухе:
– Падла, больно же! Ты что творишь? Я же дневальный.
– Кто назначил?
– Старшие, – он кивнул в сторону занавески. Продолжая подсасывать через зубы воздух и постанывать, качок добавил: – Зря ты мужик так себя повёл. Свет потушат – пожалеешь.
– Кровать мне найдёшь?
– Шконка денег стоит.
– Сколько?
– Десятку.
– У тебя столько есть? Давай!
Вокруг них стали собираться любопытствующие. Но они взирали на эту интермедию вполне тихо и мирно.
– Ты чего, урод? Совсем страх потерял? – дневальный в присутствии зрителей вновь набрался наглости.
Князев сунул своё постельное бельё под мышку и продемонстрировал наглецу ещё один простой болевой приём. Он миролюбиво протянул парню руку, и тот купился, машинально поздоровавшись. В следующий момент качок уже корчился от боли на полу. Кричать он не мог – ботинок новичка упёрся в его горло. Не выпуская из своего захвата выкрученную ладонь дневального, Олег обратился к толпе:
– Где есть свободная кровать?
– Нигде, – ответил высокий доходяга с длинными слежавшимися в липкие пряди седыми волосами.
– В «кремле» есть, – не согласился с ним плотный толстячок с сильно выпученными от рождения глазами. При этом он осторожно показал рукой в сторону занавески.
Олег отпустил нахального парня и медленно пошёл в сторону «кремля». Другого выхода из сложившейся ситуации он для себя не видел. Дневальному по-прежнему было больно, но он нашёл силы вскочить и обогнать Олега. Забежав за занавеску, качок тут же заныл:
– Там беспредел! Новенький не только платить за билет и за кровать не хочет, так ещё и дерётся.
Четыре красномордых бугая, как говорится – семь на восемь, восемь на семь, сразу бросили карты и встали из-за журнального столика, на поверхность которого была нанесена шахматная разметка. В это время следом за парнем на территорию, ограниченную занавеской, зашёл капитан. Спокойно взглянув на свободные кровати и увидев на одной из них подушку без наволочки, он бросил на неё свои постельные принадлежности.
