Адливанкин повёз пострадавших, а Князев с Александрой приступили к обследованию места происшествия.
Капитан надел латексные перчатки и взглянул на эксперта. Сегодня Шурочка была в состоянии душевной прострации. Она спокойно открыла экспертный кейс и тоже стала натягивать перчатки. Красавица! Богиня Фемиды! Когда уже кудрявый сделает ей предложение? Олег начал осмотр с бардачка и передней части салона. Всё вокруг было залито кровью. Изучение мест трагедии – занятие не из приятных. Разговор в этом деле немного отвлекает и успокаивает.
– Эх, сколько же вы своей дурной крови здесь пролили!
Шура поддержала разговор:
– Олег Владимирович, трасса вроде такая оживлённая – странно, что никто не бросился их спасать.
– That’s life, как говорят французы. Превратности судьбы. В самый неподходящий момент она слепа и глуха. Возможно, что именно в этот момент на дороге никого не было. А, может, был, но не захотел остановиться. И такое бывает довольно часто.
Князев распрямился и перевёл взгляд на заднее сидение, где девушка осматривала тело покойного. Он покачал головой:
– Эх! Настоящему индейцу завсегда везде ништяк! Давно он лыжи навострил?
– Часов двадцать назад, не раньше.
– Ого! Зачем же ты, мужик, катаешься столько времени в голом виде?
– Странно всё это. Почему его никто не обнаружил?
– Индеец Джо неуловим! Причина: никому не нужен.
– Что у него во рту такое?
– Кляп! Шучу! Сейчас узнаем, – Князев внимательно осмотрел плод, крепко зажатый зубами покойника. – Чем бы тебя подцепить? Шурочка, у тебя где-то скальпель был.
– Держите.
– Так, так, – Князев подцепил скальпелем плод и попытался его вытащить. – Не получается. Можешь челюсти ему разжать?
– Попробую.
Наконец им удалось извлечь изо рта мёртвого вполне съедобный «кляп».
– Да это же авокадо!
– Удивляешься? Я думал, эксперты не умеют удивляться. Сколько ты уже работаешь у нас?
– Осенью исполнится четыре года.
– Ого! Получается, уже столько времени Шурка тебя мурыжит! Вот негодяй! Надо его приковать наручниками к батарее, пока он не сделает предложение.
Девушка сразу потухла в грустных эмоциях, но ничего не сказала.
– Чего ты, Шурочка? Поссорились?
– Всё нормально, Олег Владимирович. Всё нормально.
– Помиритесь.
– Мы не ссорились.
– Ну, раз не ссорились, ответь мне лейтенант Шпилевая на один вопрос. Вот ты Шура, он Шура, а ребёнка как назовёте? – Князев продолжал внимательно выискивать улики.
– Александром.
– Это если пацан. А девочку?
– Сашенькой.
– Ох и семейка будет. Сплошные «шуры-муры»! Это, как в оперетте «Летучая мышь», да? Адливанкин кричит: Шура принеси мне то-то и то-то. Но никто не несёт. У всех есть отмазка – думал, что звали не его.
