–Тань, поверь, что я этого не делал и Андрею скажи то же самое, это какое-то недоразумение, – единственное, что успел крикнуть Стас, когда машина стала трогаться.
Милицейский УАЗик ехал очень быстро, как будто специально собирал все кочки. Расследование перетекло совершенно не в то русло, которое сулило ему хорошее место и уважение в журналистском обществе. Все складывалось с точностью, да наоборот! Зачем он вообще полез в это дело?! Сейчас бы грелся где-нибудь на песочке в компании грудастых девиц. Это все его амбиции – быть лучше, смелее, хитрее. Юношеский максимализм – вот как это называется! Что теперь делать? Ведь подозрение в убийстве – это очень серьезно. Это ты не на красный свет проехал! Как после этого людям в глаза смотреть?
Машина затормозила рядом с отделением, журналиста грубо выволокли из УАЗика, как какого-то подзаборного пьяницу, заломили сзади руки и повели в здание. Долго мурыжили: фотографировали, снимали отпечатки пальцев, потом бросили в камеру вместе с другими заключенными. Стас не обращал внимание на своих сокамерников, он думал, не попадался ли ему кто-нибудь, когда он выходил из квартиры Марины. Но кроме противной старухи, его память ничего не выдавала, потом парня, словно шандарахнуло чем-то тяжелым по голове. Журналист вспомнил, что подруга Тани говорила, как в подъезде стоял человек, по описаниям сильно похожий на убийцу, только теперь до Риттера дошло, что это и был убийца. Но зачем он так долго стоял в подъезде? Следил за ней, изучая каждое действие? Прошло около трех часов, прежде, чем работник прессы услышал шаги, приближающиеся к той камере, в которой он сидел. Охранник открыл решетчатую дверь и басом выпалил:
– Риттер, на выход!
Парня вели через длинные коридоры, пока перед ними не показалась дверь кабинета с надписью «Начальник следственной части. Бусыгин Иван Дмитриевич».
Сам же хозяин кабинета вальяжно сидел, развалившись в своем кресле и закуривая сигару.
– Сидоров, подожди за дверью, но наручники с этого козла не снимай!
– Слушаюсь, – ответил конвоир и вышел.
– Ну, что, падаль, давай рассказывай, как все было? – начал Бусыгин, оголив свои желтые зубы. Стасу было противно смотреть на это довольно-уродливое лицо, по которому стекал пот.
– Я не буду с вами разговаривать без адвоката! – отрезал Стас.
– Да что вы говорите?! А по печени? – и начальник отделения как-то безобразно заржал – Я же тебя предупреждал, сучонок, чтобы ты уматывал из моего города. Ты решил в героя поиграть, зря! Я обещал, что устрою тебе неприятности, если ты меня ослушаешься? Обещал! Вот тогда и получай.
