Корнилов встрепенулся:
– В смысле?
– Есть следы оставленные кем то другим – спокойно пояснил Зонберг – и это сто процентов не оставшиеся рабочие Грушевич и Самохвалов. Их отпечатков на замке нет.
– Может быть мои? Это я снимал замок…
– Ваши отпечатки имеются в базе – продолжил эксперт – к тому же не ужели вы снимали замок без перчаток?
Корнилов обреченно ответил:
– В перчатках…
– Так что имейте ввиду, кто то прикасался к этому замку. И этот кто то, однозначно не из бригады лесорубов.
Корнилов сложил руки и прислонился к стене, к которой был приставлен стул:
– Если только, этот кто то не протер после себя замок. А потом в руки его брал только бригадир и второй рабочий. А Грушевич и Латкин к замку больше не прикасались, как вам такое?
Зонберг наморщил лоб:
– Ну с точки зрения следствия конечно, может быть и такое. Но с точки зрения здравой логики… – на секунду Герман Матвеевич задумался – Понимаешь навряд у рабочих кто то один отвечает за бытовку и за ключ. Тем более вы сами его обнаружили под вагончиком. Значит осмелюсь предположить – он в свободном доступе…
– Ну да, скорей всего – согласился Корнилов – И кто угодно из бригады мог взять и открыть замок. А что ключ?
Зонберг развел руками:
– К сожалению, на ключе только размытые отпечатки всех тех, кто его когда то держал в руках. Слишком маленькая поверхность, что бы определить.
– Ну да – снова закивал Михаил – Тем более последними его в руках держали Кузьменко и Васильков. Ну что же – Корнилов поднялся со стула и пожал эксперту руку – Спасибо и на том. Будем разбираться.
Корнилов вышел на улицу. Свежий сентябрьский воздух, освежил голову. Он глубоко втянул в себя осенние запахи и медлено пошел к машине. – " Интересно, кто же мог оставить отпечатки на замке, кроме членов бригады". Ответ напрашивался сам собой – тот кто в принципе мог подкинуть в бытовку нож. Корнилов решил пока отогнать эти мысли в сторону, ведь подозрения с Грушевича еще никто не снимал.
ГЛАВА 8
Михаил открыл глаза и несколько секунд не мог понять, где источник этого противного звука, так нагло выхватившего его из сна. Взгляд упал на тумбочку. Ну конечно…Телефон разрывался. Он медленно перевернулся на живот и правой рукой небрежно и очень нехотя взял телефон. " Ух ты…Какие люди! " – прикинул в уме Корнилов;
– Да, слушаю!
Такой родной и нежный голос Веры Лихницкой, был очень серьезным. Судя по всему желать доброе утро, она не будет:
– Надеюсь разбудила? – Съязвила Лихницкая
