От услышанного в мозгу Дани обрели важность только 2 вопроса:
1) Почему его карманная сучка настолько влиятельна?
2) Что из этого правда, если не все?
Хотя бы попытаться поверить в правоту сказанного, это словно заставить тогдашний тытруб доплачивать проценты демонетизации, ни то, ни другое не кажется реальным. А если так подумать, чему ему удивляться? Если какой-то, Слава не боится этого слова, еблан сначала скинул ему свой манифест на подальше мирное содержание, ещё приблизительно 4-ех династий, потом его вечной спутницей стала зеркальная демонесса, единственная, кто не бросает ни его, ни его паранойю, то чего ему вообще шугаться? Вот и Продольченко не знает: ему истерично смеяться, или не менее истерично плакать.
– Артефакты, говорите? – здесь у него должны быть «прям светящиеся от заинтересованности глаза». – Знаете, я как раз собираю эти артефакты. Представляете, что будет, если их все собрать в одном месте? Что-то очень и очень ахеренное! Как идейка? – на что ты надеешься, Слав?
– Встречное предложение. Ты уже не первый, кто предлагает нам данную сделку. Почему бы тебе спокойно, тихо-мирно, – не уйти, – Не умереть здесь?
Слава почувствовал сзади чье-то присутствие. Чутьё не обмануло: пути бегства преграждены множеством сектантов. Казалось бы, ничего сложного, просто выманить у этих отсталых от времени хуил артефакт, а сейчас он, в буквальном смысле, зажат в действиях. Такого конца Продольченко не ожидал и никак не хотел ожидать. Уж если умереть, то хотя бы не так убого, и не от рук каких-то конченных.
Слава, думай, так просто оставить дорогого себе Лешеньку ты не сможешь, ещё не вкусил всей той манящей прелести отсиживания в гейском гнездышке. И если не поторопишься – не узнаешь и не прочувствуешь ее. Жалко ты не в типичном фэнтези-фильме или фанфике, где повернутые авторы наделили тебя чуть ли не силой бесконечности, что ты сейчас это наступление одним плевком перебил. Здесь, в твоём распоряжении только собственные прокуренные мозги, от которых сейчас осталось лишь безжизненное месиво.
И тут Славу шарахнуло. Ещё сильнее, чем несколько минут до этого, да так, что по остаткам его гордости словно торнадо прошёлся, сметая даже самые малые остатки чсв. Казалось, даже 200 с лишним косточек внутри его хрупкой оболочки встрепенулись. «Похоже, свидание с этой сучкой пройдёт совсем не у меня» – злорадно, будто псих, усмехнулся Подольченко.
– Последний аргумент и сдаюсь, – сектанты приостановились. – Смотрите, – пафосно сказал он и впихнул в лицо их главному свой перебитый, чуть ли не насквозь, телефон.
