Моль смеётся так громко, что кажется, ее услышит каждый в здании. И мутирует, расползается в его разложившемся трупе, с копашащимися гусеницами, повторяющие каждый его судорожный вздох. В недострое все девять этажей, но верхние стены так и не успели построить, оставив торчать одни железные балки – панорамные окна. Территория огорожена забором, сплошная гофрированная сталь, под которой заметен подкоп, и не мешкая, Слава проползает стараясь не зацепиться за острые края и не подхватить столбняк. Отряхиваясь от ледяной земли, грязи, нестираемой с черных джинс, идет в сторону девятиэтажки. Не заметить Продольченко мог только башенный кран. Строительная пыль, дубак, и тишина, ей совсем чуть-чуть до идеальной, нет, не приглушенные голоса, всего лишь намеки на них, едва слышимое эхо, отражающееся о промозглые серые стены. Ступает Слава аккуратно, стараясь не скрипнуть героиновым шпритцом, поднимается по усыпанным бычками строительному мусору. Следами пребывание молодежи и суицидников-сатанистов – бритва с запекшейся кровью, выделяющаяся сталью, тускло поблескивает в общей серости и жути. Голоса становятся громче. Постепенно вдалеке виднеется яркий огненный свет, сопровождаемый резким запахом горения, выжигающего остатки легких и наводя на воспоминания, казалось, совсем малой давности. Голоса становятся все отчетливее. Уж если Слава и немного думал своей небольшой головушкой, то в ней мысль о съебывании была вырезана четче любой другой. Но… Что не сделаешь ради умиротворённой и, в кой-то веке, полноценной жизни, с таким же мужиком, как и ты сам.
– Славочка-славочка, так просто пойдёшь к страшным дядечкам из подвала? Ты только обратись, я ведь любую услужечку выполню, – пропищал слащавый голосок карманной демонессы. Славочка мог заручиться своей нездоровой ориентацией, ака негомофобством, что беловолосая сейчас злорадно ухмыляется, наблюдая за его беспомощностью. Ну нет, Продольченко с такой херней связывается впервые, и на том спасибо, но отдавать власть над собой какому-то жалкому зеркальному демону, он не собирается. Труба не съела, значит и ей дорога прямиком нахуй.
– Да-да, единственное, что от тебя требуется – это поднести стакан воды в старости. Заткнись и не мешай.
Пф, показушник. И что ты собрался делать? План, стратегия, может хоть одна здравая мыслишка вдруг посетила твою, искореженную проблемами с психикой, головешку? М? Конечно же нет. Действительно, зачем ему напрягаться? Славе осталось лишь переступить порог и тут либо торжественная победа, которую он выманит всем известным способом, «на дурачка», или же поездка прямиком к карманной демонессе, которая на всю жизнь впечатает ему клеймо неудачника, с наслаждением наблюдая за его страданиями. Это самое страшное, что способна изобразить его изощренная фантазия.
