Паша уже не слушал скороговорку Гурвича. У него не было правой руки! Блядь, да что же это такое творится? Если это сон, то сейчас было самое время проснуться, слышите? Немедленно!
– Павел Андреевич, я понимаю ваш шок, но это совершенно контрпродуктивно! – убеждающе заговорил Гурвич. Видимо, Паша произнес вслух то, что у него было на уме.
– Это не сон, вы находитесь в палате № 9 спецбольницы Главной службы безопасности в Юго-Восточном районе города Москвы. Трое суток вас держали в реанимации, но сейчас вашему здоровью уже ничто не угрожает.
– Сколько мне еще здесь лежать? – в голову Паши начали лезть не особо уместные в данной ситуации мысли об увольнении из-за прогула работы и даже, как ни странно, о вынужденном возвращении в Воскресенск, к матери. – Когда вы меня выпустите?
– Мы вас подлечим, зададим несколько вопросиков, а затем отпустим на все четыре стороны. Будете как новенький! Не считая руки, – виновато добавил Гурвич.
– А теперь извините, Павел Андреевич, вам пора отдыхать, – врач достал из кармана халата какую-то ампулу. – На сегодня достаточно разговоров, восстанавливайтесь. Нам еще предстоит о многом поговорить, но не теперь.
– Что там у вас? – Паша и сам чувствовал, что те немногие силы, с которыми он очнулся, подошли к концу.
– О, это – ваш сегодняшний витаминный коктейль. Наша гордость! – Гурвич отломил кончик ампулы, набрал ее содержимое в шприц и аккуратно воткнул его в портал на одном из шлангов. – С его помощью вы быстро придете в себя. Все, отдыхайте! – и он вышел из комнаты, оставив Пашу одного.
Паша попытался было суммировать в голове все произошедшее с ним за последние часы или дни? Но буквально через пять минут после ухода Гурвича он уже вовсю храпел.
На следующий день, – по крайней мере Паша прикинул, что он проспал некий средне-стандартный отрезок времени, – он проснулся с гораздо лучшим самочувствием. Открыв глаза, Паша заметил, что пристегивающие его к кровати ремни исчезли.
Есть и пить не хотелось. Наверное, он получал питание внутривенно. Зато очень захотелось встать с кровати и выйти из этой душной комнаты. Ноги, вроде бы, стали ощущаться, и Паша подвигал ими под одеялом, получив от этого несказанный кайф. Также он смог выпростать левую руку с торчащими из локтя шлангами из-под одеяла и почесать зудящий нос. Затем Паша откинул одеяло и, приподняв голову, уставился на свое тело.
В этот момент снова раздался звук открываемого шлюза, и к Паше вошел уже знакомый ему Гурвич.
