– До границы с километр осталось, – шепотом сказал Владимир.
– Закурить можно? – спросил Сеня?
– Терпи, Палыч! Через час будет можно.
– Ну, я пошел, – сказал Серега.
– Давай, – взглянул на часы Владимир.
Серега скрылся в темноте.
– Куда это он? – спросил Сеня.
– На разведку. Если тихо, то и мы пойдем, а если что, даст знать, звуки ночью в лесу хорошо разносятся.
Долго терпеливо ждали, посматривали на часы, когда грохнул выстрел.
– Ай попали мы, напоролся, тшш… уводит. Давай тихо за мной, – скомандовал Владимир.
Бежали за Владимиром минут десять, Сеня тяжело дышал. Перешли на шаг, вышли на проселочную дорожку. Через минуту Владимир подвел их стоящему на дороге Уазику, с выключенным двигателем. Возле машины их ждал Михаил, –Напоролись?
– Да, Серега увел, – разъяснил обстановку Владимир.
– Планы какие? Возвращаемся на стан? Через несколько дней можно снова попробовать со стороны Логового.
– Палыч, ты как?
– Устал я что-то.
– А с Серегой, что будет? – всхлипнула супруга.
– Что будет? Ничего не будет. Административный штраф или отсидит две недели, я бы с ним с удовольствием поменялся. Нельзя нам на стан, Миша, участковый нас видел. И в Троицк нельзя, комендантский час, чтоб его. И не выбраться нам с включенными фарами отсюда, машину здесь придется бросать, а нам перебираться завтра из Троицка. Или, прорываемся, Палыч? Здесь всего два километра, – шепотом обрисовывал ситуацию Владимир.
– Прорываемся, – стиснул руку жены Сеня.
– Давайте на пол на заднее сиденье. Миха, пока, давай возвращайся на стан, – начал действовать Владимир, садясь за руль.
– Включай подфарники, на развилке влево забирай, а там уже включай фары, а то залетишь куда-нибудь, и дави педаль в пол, две минуты от развилки и ты в дамках, вчера там никого не было, а Серега увел их в другую сторону. С Богом, – пожал руку товарищу Миха.
Уазик тронулся. Сеня с супругой лежали на полу между сиденьями.
– Пора, Палыч, считай до ста двадцати, – врубил свет фар Володя и воткнул третью передачу. Сеня считал, прижимая к своей груди голову супруги, их немилосердно кидало из стороны в сторону и безжалостно било о металлические стойки крепления сидений. Уазик выл и несся вперед, рассекая ночной лес фарами, Вовка пел что-то из Высоцкого.
– Сто двадцать, Владимир! Сто двадцать, мы свободны! – кричал, прерывая счет Сеня.
– Еще чуть-чуть, Палыч, подальше от границы отъедем, – ликовал Володя.
Внезапно послышался нарастающий гул вертолетного двигателя, а затем машину беглецов выхватил из тьмы ослепительный луч прожектора.
