Артемий Клёнов сидел на веранде ресторана своего отеля, вяло пережёвывая какое–то случайно заказанное обеденное блюдо из морепродуктов. Солнце агрессивно горело, нагревая асфальт, камни пляжа и стегая людей, покорно и не без удовольствия подставляющих ему свои спины.
Клёнов сидел в тени веранды, на автомате рассматривая окружающих, и напряжённо о чём–то думал… Прошло десять минут, и в лучах солнца на веранду зашёл епископ Евгений в синем подряснике, солнечных очках с синими стёклами и синих же мокасинах. Близоруко оглядевшись, он уверенно направился к столику Артемия.
– Обедаешь? – принимая вольготную позу, сказал он.
– После такой ночки это ещё завтрак, – неотёсанно усмехнулся Клёнов.
– Выспался?
– Просто восхитительно! Никогда так хорошо не спал!
– Это всё чарующая красота моего голоса, – снял очки епископ с наигранной гордостью.
– Да конечно! – усмехнулся Клёнов. – А игра какая! Где же ты в школе себя просаживал.
– Педагог апатию привил, – серьёзно проговорил Евгений, немного смутив Клёнова и делая официанту какой–то знак.
Артемий недолго помолчал, вновь раздумывая о том, что надо было сказать…
– Послушай, – начал он размеренно. – Спасибо, что вырвал меня из страны.
– Без проблем, это не такая трудная для меня задача, хоть ты и сотрудник спецслужб, – серьёзно отвечал епископ.
– Но, – продолжал Клёнов. – Меня уже вызывают в Москву, потому что возникают новые подробности одного дела…
Официант принёс епископу бутылочку Шабли и сыры. Это вторжение в попытку взвешенного разговора отшибло у Артемия готовность откровенничать.
– Ну? – отряхнул его Евгений, играя с вином в бокале.
– Да ладно… Давай не здесь об этом.
– Как скажешь, – отвечал епископ. – Тогда о встрече выпускников. Я прекрасно помню твоё предложение встретиться всем в 30 лет «в каком–нибудь незабываемом месте», – передразнил интонации Клёнова епископ.
– Ага.
– И наверняка ты предлагаешь мою виллу в качестве локации?
– Ага, – кивнул самодовольно Клёнов.
– В такие моменты, – поднося бокал к губам, говорил Евгений. – Жалеешь, что учился в приличной школе… Учились бы в обыкновенной, тогда половина одноклассников была невыездными по судимостям или кредитам…
– Очень смешно, – оборвал эти рассуждения Клёнов. – Ты согласен провести встречу у себя на даче?
– Друг мой, – протянул епископ это обращение. – Дача – это Кузьминки, а у меня вилла, на которой Мане между прочем жил!
– Так он же у Селини жил? – удивился Артемий.
