Вдобавок ко всему Пруссия приобрела вроде бы ненужные ей территории в долине Рейна. Она предпочла бы завладеть всей Саксонией, располагавшейся ближе и в 1815 году гораздо более богатой. Однако Меттерних, опасавшийся возрастания прусского могущества, вынудил Фридриха Вильгельма III согласиться на кусок Северной Саксонии и далекие западные земли с сонными католическими общинами, обитавшими по берегам рек Рур и Вуппер, протекавших через сельскохозяйственные угодья. Никто на Венском конгрессе в 1815 году даже и не догадывался о том, что под фермерскими усадьбами и пашнями скрываются крупнейшие в Европе залежи угля. Сам того не подозревая и словно повинуясь гегелевской «хитрости мирового разума», австрийский канцлер обеспечил своего соперника Пруссию топливом для ускоренной индустриализации. Он также фактически передал прусскому королю в 1816 году 1 870 908 новых подданных33, численность которых к 1838 году возросла до двух с половиной миллионов человек[34] Население этого региона было самым грамотным в Европе XVIII века, а в 1836 году только 10,8 процента рекрутов, набранных на новых рейнских землях Пруссии, не могли поставить свои подписи[35] На новых территориях, образовавших после 1822 года Рейнскую область, проживало значительное число приверженцев Римской католической церкви. По оценке Брофи, 75 процентов населения Рейнской области составляли католики, а на левом берегу Рейна, в районах вокруг Кёльна их было еще больше — 95 процентов[36] Эти территории контролировались французскими оккупантами гораздо дольше, чем восточные земли Пруссии, и жители успели свыкнуться с Наполеоновским кодексом, устанавливавшим свободы личности и права собственности. Кодекс под названием «Рейнского закона» стал неотъемлемой частью идентификации этой провинции. Здесь благодаря удобным коммуникациям и предприимчивым капиталистам быстрее, чем в других регионах, строились и железные дороги. К 1845 году половина железнодорожных путей Германии пролегала по Рейнской области[37]
30 апреля 1815 года образовалась еще одна новая прусская провинция. Территории и княжества, располагавшиеся между Рейном и Везером, навсегда лишились своего независимого статуса, превратившись в прусскую провинцию Вестфалия с населением около миллиона человек[38] Князья-епископы Фульды и Падерборна и архиепископ Мюнстера позаботились о том, чтобы новая провинция, как и Рейнская область, была преимущественно католической. По замечанию Фридриха Кайнемана, «протестантские государственные служащие в католическом окружении» стали характерной чертой нового типа королевского сюзеренитета в Пруссии
