Сплетение смерти. Аннетт мысленно поправила себя, ведь не Нордвуд, а источник, человеческие души, соединившиеся в странный симбиоз мертвых, управлявший жизнями.
Начали молча. Тодор отложил курительную трубку на специальную подставку и достал один из своих черных блокнотов. Вырвал одну из пустых страниц и поджег ее.
Вместе с дымом от тлеющей бумаги в комнате появились призрачные силуэты. Погибшие, которые были близки Николасу и Джин-Рут. Пустые оболочки и искусно созданная иллюзия, ведь холода мертвых никто из присутствующих не ощутил.
Как только лист в длинных пальцах догорел, фамильное кольцо Рэнделов выпустило импульс магии. Это был барьер, чтобы неприкаянные души Зазеркального мира не выбрались из этой комнаты. Даже если ничего не выйдет, до Хеллоуина им в городе делать нечего.
Аннетт осталась сидеть в кресле. Она сжала свое запястье со знаком S так крепко, что костяшки пальцев побелели. Но ни боли, ни ожидаемого неприятного покалывания не чувствовала. Еще рано, ведь нужно будет снять ткань с зеркала, а до этого – прочесть заклинание.
Слова превращались в неразборчивое бормотание, но большего и не требовалось, ведь Ани произносила все вслух, чтобы Тодор вовремя убрал завесу.
– Анри… – Эмма едва слышно шептала.
– Набирай через знак столько магии, сколько сможешь. Остальное за мной.
Анри приложил палец к губам. Успех теперь зависел от деталей происходящего, ведь главное – связь с Зазеркальным миром.
Окна комнаты находились ниже, в скале, и выходили на океан. Чем дольше Ани читала заклинание, тем заметнее волновались темные воды, начинался шторм. Город словно чувствовал, что вот-вот что-то случится. Он все видел, слышал, знал истории и умел говорить. И мертвый, и живой.
Аннетт часто думала об этом. О голосе, о перемещениях… Никто, кроме мертвых, не мог быть Нордвудом… Произнося слова, она старалась найти самую неприятную, обжигающую холодом и тревогой нить магии. Ее свечение переливалось синим. Такими бывают только связи с призраками: насыщенные ледяным огнем, неспособным никого согреть. Как только знак S на левом запястье приобрел такой же оттенок, Аннетт открыла глаза. По контуру радужки образовалось серебряное кольцо.
Ей удалось найти Николаса. Их объединяло нечто большее, чем просто зеркальные знаки и город. Они были близки, и этого, как бы ни хотелось, не вычеркнуть. Зато благодаря эмоциям появилась тонкая, похожая на паутину нить. Она тянулась из-под зеркала, обвивала руку Ани и входила в символ мира душ.
