А ты тоже боишься своего отражения?
Ты среди тех, кто чересчур? Или недостаточно? Ты вечно ошибаешься? Или никогда не попадаешь в точку?
Послушай меня, дитя. Бойся не себя, а того, кто может увидеть тебя, пока ты с испугом смотришься в зеркало.
Софи отвлеклась от работы и подставила лицо солнцу.
Под глазами у нее обозначились темные круги. С тех пор как она узнала всю правду о своих сердцах, старом и новом, прошло два дня. Она почти не спала все это время. И вдвое чаще, чем прежде, поднималась на чердак, откуда высматривала теперь не только Хаакона, но и Йооста с Иеремией. Она боялась за братьев. Король Воро́н – опасный противник. Что, если он возьмет их в плен? И за себя она тоже боялась. Время играло против нее. Каждая минута приближала остановку сердца. Она представляла себе – почему-то с холодным безразличием – тот миг, когда услышит последнее «тик-так». Что она тогда почувствует? Боль? Страдание? Или просто замрет, как замирают стрелки часов, когда кончается завод?
Откуда-то сверху раздался голос кукушки, прервав ее невеселые мысли. Софи открыла глаза и стала слушать. Она твердо решила хотя бы ненадолго прогнать тревогу и насладиться чудной погодой. Ясное небо ослепляло пронзительной синевой, легкий ветерок веял над садом, принося ароматы лаванды и розмарина. Но теплые лучи солнца уже падали наискось, а значит, скоро придут с работы братья и Тапфен с Вебером вернутся из леса, куда пошли за голубикой.
Софи знала, что должна покончить с шитьем до их возвращения, ведь нужно будет помочь пауку с ужином. Сидя посреди двора на старом одеяле, она штопала прорехи на юбке, изорванной шиповником, когда в панике продиралась сквозь кусты в Темном Лесу. Уже два дня она ходила в старых штанах Иеремии со спущенными отворотами, а под корсет надевала его льняную рубаху. Девушка снова взялась за иглу и продолжила работу. Через пару минут, закрепляя последний стежок, она вдруг услышала у себя за спиной голос и едва не подпрыгнула от испуга.
– Добренького денечка, красотуля! Не желаешь взглянуть на мои товары? У меня много приятных разностей – колечки и брошки, наперстки и ножнички, – и я с удовольствием покажу их тебе!
Софи испуганно вскочила, но тут же успокоилась, увидев бродячую торговку: старуха в потрепанном плаще, с тяжелым коробом за плечами стояла по ту сторону ограды. Седые волосы и добрые глаза сразу располагали к ней. Старуха показалась девушке очень милой, но Софи помнила, что не далее как сегодня утром братья, уходя на работу, строго-настрого наказывали ей даже носа не высовывать за ограду.
