Они надолго замолчали, избегая смотреть друг на друга, вперив взгляд в бесконечные марсианские просторы.
– Вы хотели сказать, что будете ратовать за передачу наших средств перуанцам?
Инспектор немного помедлил с ответом, но рассудив, что не стоит больше испытывать терпение колониста, тем более что для себя он уже решил этот вопрос, сказал:
– Нет, конечно нет. Члены ООН проголосовали в поддержку проекта Картера, и, на мой взгляд, нет оснований вновь извлекать на свет идеи Эчеварры.
У внутреннего затвора Ахерна встретили взволнованные колонисты. Его поджидали члены комиссии и несколько незнакомых ему людей с обеспокоенными лицами.
Первым к инспектору подошел доктор Раймонд Картер. Но Робертс предупредил расспросы, объяснив, где он нашел Ахерна и как тот очутился у перуанцев.
– Так вы были у Эчеварры? – начал Картер. – У этого маньяка? И что же интересного он вам рассказал? В последний раз мне передавали, будто он разрабатывает теорию выживания индейцев на Юпитере… или чуть ли не в фотосфере Солнца.
Ахерн улыбнулся этому выпаду, но предпочел не заметить его.
– Извините, что задержался, – проговорил он. – Я подумал, что мне не мешает осмотреть перуанскую колонию и сравнить ее с вашей для принятия окончательного решения.
Картер с тревогой взглянул на инспектора.
– И вы поверили Эчеварре?
– Нет, – успокоил его Ахерн. – По крайней мере я не вижу оснований пересматривать постановление Генеральной Ассамблеи с точки зрения ассигнований.
Он увидел, что Картер заметно повеселел.
– Разумеется, – тут же добавил Ахерн, – мне необходимо поближе узнать вашу колонию, чтобы судить о ее успехах и возможностях.
– Конечно, – оживился Картер. – Вы можете тут же отправиться на ознакомительную прогулку. Мисс Гриа с удовольствием проводит вас, куда пожелаете.
Картер был до смешного благодарен Ахерну за то, что тот не принял сторону перуанского генетика. Ахерн направился с общительной мисс Гриа к центру колонии, сожалея о том, что не может быть откровенным с этими людьми, признаться им, как он всей душой желает дать положительный отзыв о колонии и тем самым продлить ее жизнь.
Но сначала следует все проверить. Излишняя чувствительность и расположение к этим пионерам грозили опасностью, могли подорвать объективность его суждений. Ахерн понимал, что его решение должно быть обдуманным, справедливым и бескомпромиссным. А до окончательных выводов ему, Майклу Ахерну, приехавшему сюда по заданию ООН, было еще далеко.
