– И как на тебя мужское население ваших тусовок реагирует?
– Ну, клеиться пытаются… ой, я тут с таким Бэтменом на Дне Открытых Миров познакомилась, обалдеть!
Обалдевает она. Да ладно, какой возраст, такие и игрушки…
– Ты это… крепче резинку в трусах держи, косплейщица малолетняя…
Услышав, что я ветеринар, Аська поморщилась. Что, детка, грязная профессия, да? Так кто-то должен и с болезнями домашних лапушек разбираться, а не только задницей на гламурных сборищах крутить. Не нравится – не ешь, а на мой выбор нечего фыркать. Так что на появление Аськи в своей жизни я среагировала… вяло. Как на нечто интересное, но лично мне особо не нужное…
А после январских праздников 2014 года меня вызвал для разговора лечащий врач матери, Арон Наумович Голдберг.
– Нина, мне нужно с Вами поговорить. Вы уже знаете, что адъювантная химиотерапия обычно продолжается около пяти месяцев, а в некоторых случаях лечение длится до года. Если опухоль на фоне лечения исчезает, как правило, проводят еще пару цикла, чтобы предотвратить рецидив. Если опухоль уменьшается, но не исчезает полностью, препарат вводят до тех пор, пока не появляются побочные эффекты, и рак не растет. Если же опухоль перестала реагировать на препараты и продолжает расти, их отменяют и принимают решение по поводу дальнейшего лечения.
В случае с Вашей матерью мы за эти два года испробовали все, что могли, но опухоль растет. Если Вы хотите ее спасти… требуется еще одна операция и лечение за рубежом.
– Где? Какое?
– Это Вам расскажет мой сын… Семен, излагай.
Похожий на Голдберга, но более молодой парень четко объяснил, что разработанных и утвержденных способов для лечения случая моей матери не существует. Но! Существует экспериментальный метод, недавно разработанный в Израиле. Шансы – 60 на 40. Если решите рискнуть, придется ехать в тамошнюю клинику, лечение будет стоить определенных, но не запредельных денег, поскольку метод еще не получил официального одобрения.
Другими словами, нас за недорого приглашают проверить приемлемость метода лечения на себе.
– Сколько у меня… у нее времени?
– Не больше месяца.
Я брела домой, с ужасом думая, что вот оно самое страшное и пришло. Шанс вытащить мать есть, а денег уже нет. Еще один кредит мне не дадут, я только начала прошлый выплачивать, почку что ли продать? Или…
Или вспомнить как у меня получалось поднимать практически безнадежных котиков? Для дорогих и редких животинок редкие операции тоже должны оплачиваться… соответственно, так? Допустим. Тогда надо понять сколько могут стоить определенные операции, которые я «потяну», ну, это Гугл в помощь. А вот где взять владельцев элитных котиков, которые мне поверят и подпустят к своим любимцам? Не говоря уже о том, чтобы раскошелится? Но сначала набросать список операций с ценами, такие разговоры следует вести предметно.
