Он взял ее изящную, тонкую руку и поднес к губам.
– Мне тоже было очень приятно. Я тебя провожу, если ты не возражаешь.
Меньшов расплатился по счету, и они направились к его машине. Девушка объяснила, как лучше проехать к ее дому. Весело разговаривая, молодые люди не заметили, как оказались на месте. Машина остановилась, и у Алекса запел телефон. Он нехотя ответил:
– Да… Нет, не смогу зайти. Я не в Москве… Не сомневаюсь, очень интригующе… Лер, насчет выбора издателя обратись к Игорю. Он поможет. Пока… угу… я тоже надеюсь.
Поговорив, он повернулся к девушке и заглушил мотор, стало очень тихо.
– С'est ici que je vis3, – сказала она по-французски.
– Je t'emmène à l'appartement4, – ответил молодой человек.
– Нет. Не надо. Если хочешь, я помашу тебе вон из того окна на четвертом этаже.
– Хорошо, – согласился Алекс.
– Ну пока! – она повернулась, чтобы открыть дверцу машины, но он задержал ее, взяв за плечо. Леля оглянулась и посмотрела ему глаза. Его нежный взгляд действовал на нее, как кольца удава на обезьянку. В голове пронеслось: «Пора уходить».
Видя, что она осталась, он обнял ее и погрузил свое лицо в ее волосы.
– Я скучал, – тихо произнес Алекс.
– Мне надо идти, – сказала девушка.
– У тебя кто-то есть?
– А ты как думаешь?
Молодой человек промолчал.
– Мне надо идти, – повторила она. – До завтра.
Затем Леля открыла дверцу машины и вышла. Молодой человек проводил ее до подъезда многоэтажки. На первом этаже сидела консьержка.
– Здрасте, Маргарита Павловна, – поздоровалась девушка.
– Здравствуй, Леленька. Что-то твоя мама сегодня не заходила, как она себя чувствует?
– Хорошо. У нее сегодня были дела. А мой брат не появлялся?
– Был, где-то час назад.
– Понятно. Значит, мы с ним разминулись, – ответила Леля.
Перебросившись еще несколькими фразами с Маргаритой Павловной, она поднялась к себе. Подойдя к окну, увидела, что Алекс стоит у машины и смотрит в ее сторону. Как и договаривались, девушка помахала ему рукой. Он махнул в ответ, затем сел в автомобиль и, моргнув ей на прощание фарами, выехал со двора. Хотелось смеяться и танцевать. Она не понимала, чему так радуется, зато понимала, что радоваться не надо.
«Ну что в нем такого, ну ведь ничего интересного. Обычный мачо с большим количеством подружек, не способный ни на что серьезное», – говорила она себе, но сердечко почему-то не соглашалось и пело свою радостную песнь.
Снег, в свою очередь будто бы вспомнив, что давно не шел, стал снова ложиться на дома и деревья легкими мелкими пушинками, а свет фонарей придавал этому весеннему пейзажу полную нереалистичность.
