– Когда она поет, у меня аж мурашки от ее голоса, – сказала девушка за соседним столиком.
На нее сразу зашипели, чтобы не мешала слушать.
В этот момент к Алексу подсела Галя.
– Что, уже поет? – спросила она.
– Да, – ответил он.
Галя еще что-то попыталась у него спросить, но ее попросили говорить тише.
Алекс слушал песню и думал о том, что он не может и не хочет потерять Лелю навсегда. Кровь его закипала от одной мысли, что она может быть еще с кем-то, кроме него. В глубине души он раньше не верил, что такое возможно. Но теперь, когда она сама ему сказала об этом – сомневаться не приходилось.
Леля спела еще две песни. После каждой зал аплодировал, и раздавались крики «браво!». Последнее произведение из мюзикла, исполненное дуэтом с неизвестным Алексу Гришей, прозвучало мощно. Девушка за соседним столиком вытирала навернувшиеся слезы и повторяла: «Ничего не могу поделать, от ее голоса я начинаю плакать». Пела она превосходно. Алекс понимал и ценил хорошую музыку, и то, что он услышал, доставило ему истинное удовольствие. Тембр ее стал более насыщенным и глубоким, голос звучал ровно и то лился нежным потоком, то становился бурной рекой и обволакивал все вокруг.
После выступления она вернулась за столик, за которым все еще продолжала сидеть Галя, которая, услышав, что заиграла веселая музыка, предложила Алексу потанцевать.
– Галь, туфли верни, а потом можешь делать что угодно, – сказала Лелька.
Похитительница туфель с недовольным видом сняла их и, взяв Меньшова за руку, сказала:
– Ну что, идем?
– Нет, спасибо, что-то не хочется, – ответил он.
Галина фыркнула и удалилась, всем своим видом показывая, какого она невысокого мнения о них обоих. Но им не было до нее никакого дела.
– Мои дорогие, – любовно сказала Лелька, одевая свои туфельки.
– Как ты? Не замерзла босиком? – Алекс снова стал заботливым.
– Нет, Алан дал мне башмаки, я их только на сцене снимала.
К ним подсел Ромчик.
– Ты сегодня пела божественно, – восторженно сказал он.
– Спасибо, – ответила Леля.
– И вообще, ты знаешь, – Ромчик уже выпил достаточно шампанского, и его несло, – ты самая обворожительная женщина из всех, кого я знаю. И талантливая. Да, да, талантливая. Давайте выпьем за тебя, – сказал он.
Алекс налил всем вина, и они выпили. Почти сразу к ним за столик пришел Алан с Магдой и пианистом Сергеем. Ромчик внезапно сослался на неотложные дела и исчез в сумраке зала.
– Ну, Лёлиа, – сказал Алан, ласково глядя на нее, и продолжил слегка воркующе, – ты, как всегда, произвела впечатление своим пением. Некоторые даже плакали от избытка чувств.
