– Вот я вам сейчас чаек налью, пирожки вот эти, с пупочкой сверху, – с капустой, с защипами по бокам – с брусничным вареньем, которые рулетики – эти с мяском, ну и ватрушечки с творожком. Кушайте, а я себе с травкой налью, ваш лимончик очень кстати, а то я простыла, видите, платком обвязалась.
Кира чуть не захлебнулась слюной от запахов, пока Марфа Ивановна разливала по кружкам чай. Пироги были настолько вкусные, что гости не обращали внимания на трескотню старушки.
По мере насыщения Киру стало охватывать опасение, что им ничего не удастся узнать о дочери Самохина. Но она зря переживала. Немного сбив жажду общения, Марфа Ивановна рассказала следующее:
– Я сама – дитя войны. В детский дом попала в сорок пятом, мама умерла от чахотки, папа погиб на фронте. Мне тогда было три года. А Нина появилась у нас в детдоме аж в пятьдесят третьем. Худющая была, страсть, и дикая. Боялась всех, чуть что – дралась. А через пару лет пообвыклась, мы с ней подружились. И после детдома, как работать пошли, все одно приятельствовали.
Мы хоть и ровесницы с Ниной, но она была уж очень ушлая, не по годам. Все хотела замуж поскорее выйти, чтобы из общежития уйти. Мы-то жили по несколько человек в комнате, но не ругались. Весело жили. А Найденовой не нравилось, все рвалась оттуда. Работать все пошли на местную теплостанцию. А она в семнадцать лет выскочила замуж за начальника той самой теплостанции. Вот она какая была хваткая, – сказала Марфа Ивановна то ли с гордостью, то ли с осуждением.
Они пили чай и разговаривали. Скоро миска с пирожками опустела, а рассказ тек и тек.
Ребята узнали, что Нина вышла замуж за Илью Мефодьевича Стенина, начальника теплостанции. Он был мужчиной немолодым, обремененным семьей – женой и двумя близнецами-подростками. Но зато у него был вполне приличный оклад, должность, а самое главное, четырехкомнатная квартира.
Когда Стенин уходил из семьи, скандал в городке был знатный. В прежние времена адюльтер был вещью опасной, особенно если кто-то из изменников был партийным. Могли и с должности попросить, и из партии исключить, а это конец карьере. В городе ждали именно такой развязки. Но все произошло совсем не так.
На партийном собрании во время препарирования поведения начальника теплостанции, тот привел неопровержимые доказательства измены своей супруги. Весь город был в шоке. Про анализ ДНК тогда еще слыхом не слыхивали, поэтому никто не смог опровергнуть заявление о том, что дети, скорее всего, тоже не его. Все горожане жалели бедного Илью Мефодьевича. Еще бы! Подлая баба изменяла, родила от любовника, да еще и двойню, навязала байстрюков мужу. А он ее в хоромах поселил, шубу купил…
