Супруга дотронулась до его щеки:
– Помощник мой.
Торопов улыбнулся и вдруг впился взглядом в экран. Снял руку с плеча жены и прибавил звука на пульте.
«…в лесном массиве было обнаружено тело молодого человека с двумя огнестрельными ранениями. Всех, кто знает убитого, полиция просит позвонить по телефону…».
На экране телевизора появилась фотография «мальчика-эльфа» из той самой квартиры, куда Сергей ходил по просьбе Вострикова, чтобы его «мама не волновалась». Именно этот юноша отдал ему таинственный пакет. Торопов вспомнил его вкрадчивый голос, странный неподвижный взгляд… И сладковато-тошнотворный запах, преследовавший потом Сергея не один день.
Торопов, отдав полученный сверток Антону Семеновичу, как будто переуступил ему и ответственность за судьбу пакета. И больше о нем не вспоминал. А что там было-то? И не из-за него ли убили этого пацана?
И если это так, то теперь опасность может угрожать ему самому. Хотя, с другой стороны, откуда убийца может знать, кому несчастный передал злополучный сверток? Да и вообще, может, пакет ни при чем, а это просто наркоманские разборки. Нечего себя накручивать! Но, тем не менее, тревожный осадок остался.
– Сереж, в чем дело? Что случилось? – заволновалась супруга. – Ты что, знал его?
– Да нет, просто молодой такой… Жалко, – пробормотал Торопов и поспешил перейти на другую тему: – Ну так вот, возвращаясь к нашему разговору. Понимаешь, звучит, конечно, пафосно, но я вдруг почувствовал смысл жизни. Не знаю, как будет дальше. Не все мне в партии нравится. Там много цинизма, показухи, но и реальные дела тоже делаются. Да и вообще, наша общественная приемная будет работать, пока не пройдут выборы. Я так думаю. Так что недолго тебе осталось волноваться.
– Сережа, а вдруг и вашу контору подорвут? – задала Наташа тревожащий ее вопрос.
– Да брось ты. Это же политика. Там грязь, но не криминал же.
– Ну конечно! Не криминал! А та приемная, которая на воздух взлетела? – не согласилась с ним супруга.
– Там еще ничего не ясно. Может, газ у жильцов рванул. Да и мы камеры ставим, охрану усиливаем. Все, успокойся. Пойдем-ка лучше попьем чайку.
Они чаевничали, болтали ни о чем, даже смеялись. Но Торопов все время думал об убитом пацане и о том, что было в пакете. Лежа без сна, без конца ворочаясь с боку на бок, он принял решение. Завтра после работы поедет в центральный офис и, несмотря ни на какую субординацию, прижмет Вострикова к стенке.
