А тут все так странно. Родила без мужа… Это в теперешнее время ничего не значит, а во времена маминой молодости грех был большой. Может маму изнасиловали? И она, Кира, именно поэтому нежеланный и нелюбимый ребенок? И поэтому никто и никогда не говорил ей, что ее папа летчик и погиб при исполнении. Ни бабушка, на мать, никто не удосужился пощадить ребенка, рассказать ему хоть какую-нибудь байку про отца, чтобы было что сказать одноклассникам.
– Господи, ну когда ж он уже закончит самолюбованием заниматься?! – пробормотала Сологубова. – После собрания сразу в «Искру». У меня есть новости. И у Кучинской, по-моему, тоже. Вон она с каким загадочным лицом сидит.
Кира обернулась и взглянула на Аллочку. Та сразу стала показывать глазами в сторону двери.
– Видишь, хочет, чтобы мы ушли, – так же шепотом продолжила Татьяна Митрофановна. – Но придется посидеть. Народу немного, сразу заметят, если мы засобираемся.
Похлебкин мучил однопартийцев еще около получаса. Наконец он завершил пламенную речь, и слово дали Капельману. По окончании собрания еще раз выступил Востриков. Ему было невыносимо жарко, и он постоянно вытирал лысину большим несвежим платком.
Элла Эльдаровна, заметив, что чистота этого атрибута гигиены оставляет желать лучшего, попыталась исправить ситуацию. Она встала из-за стола президиума, и стала, как бы разминая ноги, прогуливаться позади супруга. Затем, улучив момент, молниеносно выдернула платок из его рук. Это было так ловко, что Востриков ничего не заметил. Зато данная манипуляция не укрылась от внимания зала, оттуда стали раздаваться смешки и веселые реплики. Наконец собрание закончилось, и народ, радостно гудя, покинул зал.
До «Искры» они добрались за полчаса. Сологубова вела свой Фольксваген уверенно, ловко маневрируя среди несущихся машин.
– Алла, не суетись. Вижу – тебя прямо распирает, – сказала Татьяна Митрофановна, поглядывая в зеркало заднего вида на возбужденную Кучинскую. – Доедем, там и расскажешь, а я законспектирую. А то сейчас на дорогу смотрю, не смогу сосредоточиться и обязательно пропущу что-нибудь важное.
Кира откинула голову на автомобильный подголовник, прикрыла глаза и попыталась прикинуть, успеет ли сегодня в детективное агентство. Новостей, судя по всему, полно. Не только Алла жаждет поскорее все рассказать, но и Глаша. Тоже не может спокойно на месте сидеть, крутится на заднем сиденьи, ерзает, непоседа.
В офисе сыщицы уселись за стол, и Аллочка, наконец, смогла высказаться.
